В доказательство она продемонстрировала Блисс одно из платьев от Адриана.
– Здоровско! – задохнулась Блисс – Подожди, не торопись! Неужели и я смогу научиться кроить таким образом?
– Сможешь, Блисс. Обещаю. За деньги можно научиться всему. В лучших школах. И особенно в Париже, Милане или на Семнадцатой авеню. Вот что я хочу обсудить сегодня за ужином.
– Но… – воодушевление Блисс лопнуло как мыльный пузырь, натолкнувшийся на соломинку.
– Что, «но», дорогая?..
– Отец хочет, чтобы я училась на агронома. Он считает, что я люблю землю, и мои занятия в этой области, мой талант и призвание станут залогом процветания Америки в двадцать первом веке.
Опять этот Люк – Каменный Люк, как они его прозвали. Человек, никогда не открывавший рта. Только однажды он высказал свое мнение. И вот опять! Если бы он соизволил прибыть в город вместе с женой и дочерью, она бы лично переговорила с ним. Но пока ему не о чем беспокоиться. Она просто собирается сообщить Элеоноре, Джесси и Ханне свое решение.
А сейчас она не стала продолжать этот разговор. Незачем портить настроение в такой день. Она вспомнила про приготовленный сюрприз – фотографию в бархатной коробке, завернутую в косынку.
– Посмотри, что внутри, Блисс.
– Фотография. Настоящая старая фотография. Здоровско!
– Угадай, кто это?
– Это… м-м-м… Не знаю… Такое впечатление, что это… я! Но как это может быть?
– Потому что это я. Взгляни на дату. 1917 год. Мне как раз столько же лет, сколько и тебе – пятнадцать.
– И ты с гардениями! А кто этот солдат? Прадедушка Вилли?
Элеонора как-то рассказывала Блисс о прадедушке, который умер до того, как она появилась на свет. Предупреждая расспросы, Элеонора сказала, что жизнь Вилли была трагичной, и поэтому лучше не упоминать о нем при Ханне – это огорчит ее.
Рейчел приколола гардении к водолазке девушки, ближе к плечу, и Блисс, наклонив голову, вдохнула пьянящий аромат цветов.
– Букетик на этом фото – первые цветы в моей жизни, которые я получила в подарок. За все годы, что прошли с тех пор, я ни разу никому не показывала это фото.
Всплывшие в памяти воспоминания вызвали такую боль, что Рейчел непроизвольно всхлипнула.
Блисс обняла ее, прижимая к себе, пытаясь успокоить:
– Пожалуйста, скажи мне… Пожалуйста, бабуль! – Блисс употребила то обращение, которым пользовалась только в раннем детстве.
Но Рейчел уже взяла себя в руки.
– Мальчик на фотографии – моя первая любовь. Еще до того, как я встретила дедушку Вилли.
Когда-нибудь я тебе все расскажу. А пока я хочу, чтобы ты знала – эта фотография сделана в самый счастливый день моей жизни. Посмотри, какой на мне длинный-предлинный выходной костюм.