Фалькон повесил трубку, и тут зазвонил его мобильник. Это был Фелипе, подтвердивший, что одна из капель крови имела группу АВ. Эта капля находилась между дверью и стулом на расстоянии одного метра двадцати сантиметров от его передней ножки.
Пока Фалькон разговаривал, начал трезвонить стационарный телефон. На этот раз звонила Консуэло Хименес.
— Откуда вы узнали этот номер?
— Я позвонила в полицейское управление, и там мне сказали, что вы еще не приходили.
— Они не дают мой домашний номер, к тому же у вас есть номер моего мобильника.
— Мне этот номер известен давным-давно. Район посвятил меня в сию великую тайну, — сказала она. — Когда-то мы с вашим отцом изредка разговаривали по телефону.
— Вы что-нибудь узнали относительно сеньора Карвахаля?
— Я прочла в газете, что Рамон Сальгадо был убит тем же самым человеком, что и мой муж. Вы не сказали мне, что у Рауля отрезали веки.
— Газеты гоняются за сенсациями, — ответил он, закрывая тему.
— Мы с Районом были добрыми друзьями, — проговорила она.
— Видимо, не такими уж добрыми, раз вы при нашем первом разговоре даже не сумели припомнить его имя.
— Тогда я была шокирована проникновением убийцы в наш интимный мир и просто пыталась защититься от проникновения в него следователя… вот и все.
— А вам не приходит в голову, что сокрытие вами дружбы с Сальгадо могло стоить ему жизни? — Фалькон намеренно передергивал, пытаясь сыграть на ее чувствах.
— Он мне сообщил, что собирается встретиться с вами.
— Когда?
— После убийства Рауля мы разговаривали каждый день, — сказала она. — Разве ваши люди не изучили список телефонных звонков?
— Я еще не заглянул в отчет.
— Рамон был очень отзывчивым человеком и к тому же порядочным.
— Когда, по его словам, мы собирались встретиться?
— Вчера, за обедом.
— Он говорил, что собирается обсуждать со мной?
— Нет.
— А он случайно не намекнул, что это имеет какое-то отношение к вам?
— С какой стати?
— Он говорил вам о нашей маленькой сделке?
— Нет.
— Он собирался предоставить мне информацию, которая вывела бы меня на врагов Рауля, в обмен на разрешение провести день в мастерской моего отца, — объяснил Фалькон. — Вы не знаете, зачем ему это понадобилось? То есть зачем ему понадобилось проводить день в мастерской отца? Он утверждал, что интерес у него совсем не коммерческий.
— Он был предан вашему отцу, — заметила она. — Всей своей жизнью и успехом Рамон был обязан гению Франсиско Фалькона.
— Так что же, он хотел пообщаться с духом моего отца?
— Вам не идет цинизм, дон Хавьер.
— Насколько хорошо вы знали Рамона… и как давно?