Лу, никогда не имевшая от Фенни тайн, рассказала тете всю правду о браке с Патриком, хоть и боялась, что та будет в шоке, но Фенни выслушала ее и кивнула: «Очень разумно, дорогая. Вы можете пожениться прямо здесь, как только у детей начнутся летние каникулы».
Патрик стряхнул с брюк хлебные крошки:
– Может, ты передумала? Я бы не удивился после того, как вчера вечером мать загнала тебя в угол.
Вчера обе семьи встретились на вечеринке в отеле, на которой, по существу, правили сестры Патрика и их отпрыски. Лу понравились и мать и сестры, очень простые и нещадно дразнившие Патрика его же богатством.
– О чем вы так долго говорили?
– О тебе, конечно. – Ветер трепал ее волосы, и она все время отбрасывала их назад. – И я не передумала.
И вот наступил день свадьбы. Лу проснулась одна в своем номере отеля. Она одевалась, а пальцы дрожали. О белом платье речь не шла – свадьба-то не настоящая, – и она выбрала бледно-розовый костюм и нитку жемчуга.
В комнату протиснулась Грейс. У Лу замерло сердце. Дочь, обычно всячески избегавшая нормальной одежды, сегодня была в хорошеньком светло-голубом платьице в розовый горошек. А розовые туфельки сменили глыбообразные черные ботинки.
Лу разрешила дочери надеть, что угодно и была тронута, увидев, что Грейс ради матери выбрала платье.
– Ты прекрасно выглядишь.
Грейс держала руки за спиной:
– Спасибо. Ты тоже, мамочка. Мейриса говорит, что тебе нужно что-нибудь голубое. Если хочешь, можешь надеть это.
«Это» был совершенно жуткого вида браслет – голубой пластмассовый брикет на пластиковой полоске, но Лу-то знала, какое это сокровище. Мальчик из школы, которого Грейс невероятно стеснялась, подарил ей этот браслет накануне Рождества.
У Лу перехватило горло, она встала и крепко обняла дочь:
– Спасибо, Грейс. Я с удовольствием его надену и буду очень его беречь.
Грейс очень не любила всякие нежности, но на этот раз, всего на мгновение, прильнула к матери:
– Я только хотела поблагодарить тебя. Я знаю, что ты делаешь это ради нас с Томом.
– Я делаю это ради нас всех, Грейс. Все будет прекрасно.
Она надела браслет. Он нарушал все правила стиля, установленные Мейрисой, и подруга, увидев украшение, едва не упала в обморок, но для Лу этот браслет в такой день значил больше всего остального.
Тот день она почти не запомнила. Простая церемония состоялась в саду отеля, по обоюдному согласию на ней присутствовала только семья… и Мейриса (почетный член семьи, как всегда подчеркивала Фенни).
Пока они ждали священника, глаза Лу перебегали с Грейс на мать Патрика в немыслимой шляпе, на Тома в уже выбившейся из-под ремня рубашке, потом на Фенни, одетую в полосатое платье, вышедшее из моды лет тридцать назад, и на ободряюще кивавшую Мейрису.