Голос Эллери, неожиданно холодный, прервал его. Они осмотрелись по сторонам и увидели его, угрюмо стоящего в дверях ванной. Квин не отрывал взгляда от невозмутимого лица Тиллера.
— Тиллер, — произнес он ровным, ничего не выражающим голосом.
— Да, сэр? — Брови маленького человечка вопросительно поползли вверх.
— Вы солгали, сказав, что не читали письмо, доставленное вами мистеру Марко?
Что-то сверкнуло в глазах Тиллера, кончики его ушей медленно покраснели.
— Прошу прощения, сэр, — тихо произнес он.
Их взгляды встретились.
— Это я прошу прощения, — вздохнул Эллери, — но я должен это знать. Вы ведь не возвращались в эту комнату после того, как мистер Марко отослал вас вчера ночью?
— Нет, — ответил слуга все тем же тихим голосом.
— Вы пошли спать?
— Да, сэр. Сначала я вернулся на свое место, дабы убедиться, нет ли других вызовов. Видите ли, сэр, оставались еще мистер Корт и мистер Мунн, и я думал, что мистер Каммер. Тогда я не знал, что мистера Каммера похитили. Но других вызовов не было, поэтому я спустился на первый этаж в свою комнату и лег спать.
— Который был час, когда вы по приказу мистера Марко покинули его комнату?
— Почти полночь, сэр.
Эллери снова вздохнул и резко повернул голову в сторону инспектора Молея и судьи Маклина. Озадаченные, они оба подошли к нему.
— Кстати, Тиллер, полагаю, вы видели мистера Мунна, а позже и миссис Мунн, когда они поднимались к себе в комнату?
— Только мистера Мунна, где-то около половины двенадцатого. Миссис Мунн я не видел.
— Понятно. — Эллери отошел в сторону. — Вот, джентльмены, — рассеянно произнес он, — ваша записка.
Сначала они увидели разбросанные бритвенные принадлежности на приступке раковины: кисточку в засохшей белой пене, безопасную бритву, бутылочку с зеленым лосьоном и баночку с порошком для бритья. Но Эллери указал пальцем на записку, которая лежала на закрытом сиденье унитаза.
Она была составлена из маленьких обрывков бумаги кремового цвета — точно такой же, что находилась на столике на террасе. Большая часть смятых клочков обгорела по краям, и кое-каких явно недоставало.
Обрывки были аккуратно соединены совпадающими рваными краями кем-то, кто явно выудил их из камина.
На кафельном полу ванной у раковины в беспорядке также валялись обрывки кремовой бумаги.
— Не стоит подымать их, — предупредил Эллери. — Это клочки конверта, сильно обгоревшие. Прочтите записку.
— Это ты сложил обрывки вместе? — спросил судья.
— Я? — Эллери пожал плечами. — Я их нашел точно в таком виде.
Двое мужчин наклонились над сиденьем унитаза. Записка, напечатанная на машинке, хоть и состояла из фрагментов, оказалась на удивление понятной.