Никитин выдержал минутную паузу, как бы давая гостю прочувствовать напряженность момента, и, вздохнув, сказал:
– К сожалению, молодой человек, мы связаны подобными обязательствами с другой коммерческой фирмой, которая уже платит нам по госценам. Даже больше…
– Я не договорил, товарищ полковник. – Гость заерзал на стуле и огляделся по сторонам. – Полеты по госценам мы оплачиваем по безналичному расчету. А десять процентов от стоимости рейса мы отдаем вам наличными, в чемоданчике.
Полковник молчал, подсчитывая в уме сумму, составлявшую десять процентов.
– Согласитесь, полковник, наши конкуренты, с которыми вы имеете дело, вам платят только пять процентов. Это, во-первых. А во-вторых, вы испытываете от сотрудничества с ними большие нервные и психологические нагрузки. Не так ли?
Никитин, стараясь не показывать своего волнения, встал из-за стола, засунул руки в карманы и подошел к окну. На аэродроме мощный тягач выкатывал огромный «Руслан» из ангара.
– Это почему же мы должны нервничать? С этим партнером мы сотрудничаем уже почти пару лет, и он ни разу нас не подводил…
– Я не о проплатах веду речь, Борис Карпович. Вы, же военный человек и прекрасно знаете, что фирмой руководит чеченец. Возглавляемый им коллектив тоже состоит из лиц кавказской национальности. Учитывая остроту момента и напряженные отношения России с Чечней, рано или поздно контролирующие органы могут заинтересоваться вашими отношениями с лицами этой национальности…
– Вы меня шантажируете? – Полковник вытащил платок и вытер пот со лба, уже не скрывая своего волнения.
– Ну что вы, Борис Карпович! Если бы мы вас шантажировали, то не предлагали бы более выгодный экономический контракт. Хотя нам известно, какая «скоропортящаяся» продукция перебрасывалась вами на юг. Но мы ведь славяне и должны помогать друг другу. Если откажете, мы поедем в Павловское. Там тоже есть военный аэродром…
– Оставьте свою бумагу. Мы обсудим ваше более выгодное предложение на ближайшем совещании и, думаю, найдем точки соприкосновения. – Никитин сделал ударение на словах «ваше более выгодное».
– Вот спасибо, товарищ полковник. Я думаю, и вы, и мы будем довольны сотрудничеством. Позвоните, когда самолет будет готов к рейсу на Баку. У нас десять единиц техники. А здесь, – он указал на дипломат, – первый взнос. Я вам его оставляю. Вместе с чемоданчиком.
Сурен видел в окно, как растворились ворота и на территорию их сервиса въехал милицейский «уазик», волоча за собой на буксире красный «Москвич». Еще вчера при виде желто-синей машины с надписью «Милиция» сердце его тревожно колотилось и пальцы самопроизвольно доставали сигарету из пачки. Но накануне вечером все боксы, в которых стояли машины с перебитыми номерами, освободились от криминального товара. Последняя партия, состоящая из восьми единиц, была отправлена в сторону Урала железнодорожным путем. Конечно, не столь безопасным, как было при военных авиаперебросках, но все же машины транспортировались к месту назначения в закрытых вагонах-холодильниках. Натюрморт двое суток не прикасался к стакану, шнырял между своей мастерской и компьютерным центром одной известной газеты, где были изготовлены необходимые накладные и сертификаты. Проглядев все документы с оттисками искусно изготовленных печатей, человек, занимающий высокую должность в железнодорожном министерстве, пришел в восхищение: