– Ты кто, мужик? – спросил Андрея Александровича дежурный, средних лет капитан. – Онанист? Эксгибиционист? Гомосексуалист? Растлитель малолетних? Где трусы, где штаны? Документы где?
Внятного ответа он не дождался. От пережитого потрясения несчастный Кадлец впал в тихий ступор и мог лишь бессмысленно улыбаться, мелко дрожа.
– В молчанку будем играть? – обиделся дежурный и приказал помдежу-старшине: – Давай его в аквариум, Вася. Нехай опера разбираются.
И Андрея Александровича бросили в помещение с решётками вместо двери, кособокой лавкой, привинченной к стенке, и жёлтым, донельзя загаженным унитазом. Народу там хватало.
«Хорошо-то как… тепло…» – только и подумал исстрадавшийся Кадлец. Но и тут оказалось, что радовался он рано.
– Пшёл отсюда, пидор гнойный! – Народ, уловивший из милицейских разговоров что-то насчёт «растлителя малолетних», пинками согнал бедолагу со скамейки и, бросив к унитазу, на заплеванный грязный пол, посулил: – Ща менты харю задавят, мы тебе, блин, устроим акробатику…[188]
С ужасом стал Андрей Александрович ждать, когда заснёт родная милиция, но тут, слава Богу, пришёл дежурный опер, молодой лейтенант.
– Ну что? Будем запираться или признаваться? – Он завёл Кадлеца в свой кабинет, и тот наконец смог назвать имя, отчество и фамилию. Лейтенант прокинул его по ЦАБу[189] и, сообразив наконец, что имеет дело с потерпевшим, подарил жертве преступников старые милицейские штаны. – На вот, надевай да отваливай. Только не вздумай мне заявы писать… Проголосуешь лампасом, автостопом довезут.
Как бы не так! Выбравшись всё на то же шоссе, Андрей Александрович принялся усердно демонстрировать милицейские штаны, но успеха это не возымело. Машины только газу поддавали, проносясь мимо. В отчаянии – будь что будет! – замдиректора бросился прямо на проезжую часть… И едва не угодил под накатившийся из темноты трактор «Беларусь» с выключенными, а может, вовсе не работающими ходовыми огнями.
– Ты что это, сволочь!!! – Наружу вылетел тракторист, в клешнястой руке он держал монтировку. – Ноги тебе из жопы выдернуть, гад?!! А, да ты ещё и мент… А ну, лезь в кабину! Будешь меня на КПП вашем отмазывать…
От него крепко пахло водкой, навозом и бедой. Пройдя в эту ночь большую жизненную школу, Андрей Александрович перечить не стал, безропотно полез на высокую подножку. Суровый тракторист, двигаясь по замысловатой спирали, привёз его в город и выпихнул у ближайшего перекрёстка, и спасённый Кадлец пошагал домой по ночным улицам. Пока он измерил заплетающимися ногами три длинных проспекта, успело наступить утро…