Скудин остаток ночи просидел на кухне, читая то немногое, что Капустин сумел нарыть про родственников так называемой мисс Айрин. Дед её, Ганс Людвиг фон Трауберг, после экспедиции с отцом Звягинцева на Кольский и успешного излечения от полученного там психического недуга быстро пошёл в гору. А и почему бы ему не пойти – вокруг Гитлера половина была точно таких же, излеченных успешно и не очень. К началу сороковых Ганс Людвиг уже в чине штандартенфюрера СС курировал в «Аненербе» одну из секретных программ. Называлась программа интересно – «Мяу-мяу»… (Тут Иван поневоле насторожился, вспомнив про котообразных.) Был близок к Вольфраму Сиверсу.[190] Его сын Отго, папа «мисс Айрин», тоже выбрал шпионскую стезю и в настоящее время состоит в суперсекретной структуре американской АНБ.[191] Согласно косвенным данным, эта самая структура была создана, чтобы осуществлять надзор над… ни больше ни меньше – над всеми акциями, связанными с инопланетным формами жизни. («Час от часу не легче…» – хмуро подумал Иван.) Вот такая семейка. Логово хищников. И не только в переносном смысле, но и в самом прямом. В рамках программы с милым названием «Мяу-мяу» дедуля фон Трауберг командовал каким-то до ужаса засекреченным «Отрядом 28», который комплектовался – только не падайте со стула – «людьми-кошками». И вот ещё что. Когда в сорок пятом году наши войска вступили в Берлин, то обнаружили тысячи убитых тибетского происхождения. В фашистских униформах без знаков различия. Это общеизвестный факт. А вот другой факт, так и не ставший общеизвестным. В том же Берлине были найдены и ещё более занятные трупы. А именно – сотни мертвецов странной котообразной наружности. И эта информация не была обнародована. Напротив, она сразу подпала под гриф особой секретности и никогда никем открыто не подтверждалась. Ни нашими, ни американцами, ни немцами. Не было, и всё тут. Ничего и никого. Не было…
«Значит, нету тебя, урод? В природе не существуешь? А кому я тогда яйца сплющивал?..» Скудин извлёк из кармана изрядно помятый компьютерный портрет котообразного, разгладил на столе, язвительно хмыкнул и принялся внимательно, в который уже раз, рассматривать его «морду лица». Так – ничего вроде особенного, мужик и мужик, встретишь такого в толпе, отвернешься и мимо пройдешь. Вот мы, стало быть, и встречаем… И мимо проходим… И не приглядываемся… А если приглядеться как следует – ой, мама, не нашенский кадр. Не отсюда товарищ. Не нашею Бога чёрт…
Что-то не то – и всё тут. Словами не объяснить. Наверное, так выглядел кот Бегемот у Булгакова, когда в очеловеченном виде являлся народу. Может, тоже чем-нибудь зрачки ненормативные прикрывал… Тёмными очками… Или контактными линзами…