– «Мустанг».
Она притворно строго взглянула на него:
– Непатриотично как-то. Мог бы купить модель собственного производства, так сказать.
– Так ведь подарок от руководства. За безупречную службу.
– Ого!
– А ты думала, – гордо улыбнулся он. – Есть тут на Невском одно местечко уютное. Там поговорим, а потом…
– А потом посмотрим, что дальше.
В кафе модной галереи элитных бутиков было тихо и пустынно. Мелодичная, едва слышная музыка, неприметно порхающие между столиков официантки, нега, прохлада, комфорт.
Леся отломила кусочек замысловато украшенного пирожного, пожевала, поморщилась – химия. Отодвинула тарелку, отхлебнула кофе. Закурила:
– Дело вот в чем…
По мере рассказа лицо Джона становилось все мрачней.
– И вот я здесь, – закончила она. – Ты поедешь со мной?
Он молчал.
– Я знаю, о чем ты. Писал про буддизм, про дацан…
– И сейчас мы туда поедем!
Она не стала возражать.
* * *
Семь лет назад, отправляясь в Питер, Джон сказал, что будет искать утешения и просветления в вере предков: «Пора грехи отмаливать». Поэтому, собственно, и поехал в Северную столицу, где в то время был единственный на всю Европейскую Россию буддийский храм, точнее – ламаистский дацан. Видимо, что-то такое он там действительно нашел, потому как письма его становились все более спокойными и светлыми, не то что вначале, когда он беспрерывно повторял о чувстве вины перед богом и людьми.
И не только письма.
В начале своего пребывания на холодных невских берегах Беседа по большей части перебивался с хлеба на воду, довольствуясь случайными заработками. А с 2002-го пришел на только что открывшийся во Всеволожске завод «Форда» и неожиданно – прежде всего, видимо, для себя – стал личностью не просто уважаемой, но исключительно популярной и востребованной. О поездках в Штаты, в штаб-квартиру автогиганта в Диборне, где его неоднократно принимал глава корпорации, он рассказывал так, будто это были мелкие докучливые рабочие эпизоды. Немного живей и с большей симпатией говорил о встречах с бразильскими профсоюзниками. Но по-настоящему вдохновлялся, только повествуя о визитах в Дхарамсалу – резиденцию Далай-ламы Четырнадцатого. Дело в том, что, впервые побывав там в качестве попечителя дацана, Джон не просто удостоился лицезреть Тэнйзина Гьямцхо, но и по-настоящему подружился с ним.
Именно это, а не постоянное субсидирование реставрационных работ превратило Беседу из обычного, хоть и очень уважаемого, прихожанина в учителя высшей буддийской мудрости. Ведь для ламаиста даже простая встреча с Тэнйзином Гьямцхо – это высшая награда, которую еще надо заслужить. А личная дружба и постоянная переписка поднимает такого человека в глазах верующего на недосягаемую высоту. Не зря же говорят, что каждый, кто увидит далай-ламу, жить по-прежнему уже не сможет. В нем обязательно произойдут какие-нибудь изменения, причем все – к лучшему.