— Хорошо. Не будем заказывать галушки со сметаной. Закажем только по чашечке кофе и по кусочку хлеба с горчицей.
Только мы было собрались в путь, как дальше начали происходить совершенно невероятные вещи. Дальше вообще всё пошло наперекосяк. Потом началось нечто такое, что вряд ли поддается вразумительному объяснению. То ли по причине долгой разлуки с Родиной и возникшего из-за этого единого стремления к общности духовных интересов, то ли потому, что все внезапно вспомнили о неоднократных предупреждениях руководительницы круиза передвигаться по Риму в строгом соответствии с предписанием итальянской полиции — только общей группой, и эти наставления в условиях благодатной Европы вдруг отозвались в наших сердцах всплеском неведомого им прежде законопослушания, то ли по какой другой причине, — короче говоря, ни с того ни с сего к нам с разных сторон целыми пачками стали прибиваться разрозненные группки самостоятельно бродивших по столице Италии дорогих сограждан. Вскоре возле нас уже образовалась огромная толпа туристов. Каждый из них, — кто осведомившись ради приличия целью нашего похода, а кто и вовсе недослушав ответ, — считал своим долгом внести посильную лепту в план дальнейшей экскурсии.
Наташа с Мариной предложили прошвырнуться по близлежащим точкам массового отоваривания — недорогим магазинам «Upim» и «Standa».
Неразлучная троица нефтяников из Тюмени двумя голосами против одного, то есть единогласно, поскольку этот последний голос принадлежал искусствоведу и потому не учитывался при общем подсчете голосов, напротив, предложила послать магазины в баню и в срочном порядке намылиться всем туда же — в общественные термы на Via dйlie Terme di Caracalla.
Тщедушного вида старичок, прославившийся еще при пересечении сухопутной португальской границы своим истошным призывом к сатрапам испано-португальской тирании навсегда убраться с его глаз долой, настаивал на посещении римского Пантеона, где, по его мнению, покоится забальзамированное тело Пальмиро Тольятти.
К пожеланию победительницы конкурса «Мисс Круиз» как бы отправиться к пирамидам Хеопса, подкрепленному красноречивым взглядом Буля, в котором легко угадывался вопрос типа: «Ну, кто жаждет посмеяться над этим предложением? Покажись!» — толпа отнеслась с должным пониманием.
Средних лет импозантный мужчина с повадками гордого абрека, появившийся как всегда в сопровождении своей юной пассии, чье вызывающее сочетание нежного возраста и безупречных форм уже однажды поставило меня в тупик, вызвав законные сомнения в ее дочерней привязанности к своему спутнику, усталым голосом высказался в том смысле, что, мол, пора и честь знать, что, дескать, достаточно того, что мы и так уже видели, что самое время где-нибудь передохнуть, просто посидеть в тени кипарисов. Означенное предложение получило неожиданную поддержку со стороны молодого человека, чья одухотворенная внешность не вполне соответствовала приземленному облику опекавшей его зрелой дамы с сумочкой-кошельком на плече.