«…Велено, по той нашей грамоте, у Соли на посаде и во всём Усольском уезде выбрать в Сибирь, на житьё, 30 человек пашенных людей с жёнами и детьми и со всеми их животы, а у всякого бы человека было по 3 мерина добрых, да по 3 коровы, да по 2 козы, да по 3 свиньи, да по пяти овец, да по двое гусей, да по пятеру куров, да по двое утят, да на год хлеба, да соха со всем для пашни, да телега, да сани и всякая житейская рухлядь, а на подмогу им велено дати по двадцать по пять рублев человеку». (См. «Акты, собранные Археографической экспедицией» том 1, № 349; Пономарёв Н. В., «Исторический обзор правительственных мероприятий по развитию сельского хозяйства в России от начала государства до настоящего времени», СПб., 1888, стр. 15.)
В мае 1591 года в Угличе погиб царевич Дмитрий, и в июне был созван Собор для расследования угличского дела. Следственной комиссией под руководством Василия Ивановича Шуйского (1552–1612), будущего царя, сделан вывод: смерть Дмитрия случайна. Однако слухи, что приказ убить царевича отдал Борис Годунов, дожили до наших дней. Между тем, смерть младшего брата царя была выгодна любому, кто мог бы претендовать на власть после смерти бездетного Фёдора Иоанновича, или кто рассчитывал посадить на престол «своего» человека: ведь наследников дома Иоанна Калиты, больше не оставалось. Годунов, пожалуй, был заинтересован в смерти Дмитрия меньше прочих.
С Борисом Годуновым всё, может быть, так и было бы в порядке, если бы не тень царевича Дмитрия. И московская олигархия во главе с Василием Шуйским использовала этот слабый, единственный слабый «пункт анкеты» Годунова: она создала легенду о нём, как об убийце законного наследника престола. И тень царевича Дмитрия стала бродить по стране.
«Кто в Византии стал бы волноваться о судьбе ребёнка, убитого двадцать лет тому назад? — пишет Иван Солоневич. — Там сила создавала право, и сила смывала грех. На Руси право создавало силу, и грех оставался грехом».
Кстати, Карамзин в «беззакония» Бориса не верил, кроме убийства царевича Димитрия: в это он не смел не верить, так как оно утверждаемо было церковью. Это важный вопрос, но для понимания сути того убийства нам представляется более важным, что не только Россия направляла свои усилия на восток, осваивая Сибирь, но и наши западные соседи тоже направляли свои усилия на восток, а именно стремились осваивать ресурсы России. В «Истории русской литературы» (стр. 253) читаем:
«К концу XVI в. и в XVII в… на службу в малознакомую полуварварскую страну, к русскому государю шли с Запада не лучшие люди, а являлся разный сброд, своего рода казаки западноевропейские, как их метко называет [Сергей] Соловьёв, извечным занятием которых было — служить в семи ордах, семи королям, искать хорошего жалованья в службе разных государей; служилые иноземцы были совершеннейшие космополиты, отличавшиеся полным равнодушием к судьбам той страны, где они временно поселились…».