— Если человек сильно болеет, он не идет. А если немного, то сходит и придет здоровым.
— При какой температуре вы купаетесь в океане?
— Купаюсь, если есть вода в океане и она не замерзает. Минус два-три градуса. Если человек в такой воде находится дольше четырех минут, он не выживает, перемерзает спинной мозг. Я просто окунаюсь.
— Считается, что в нашей жизни ничего просто так не бывает. Зачем вам была дана эта встреча с шаманом? Шаман искал ученика и транслятора?
— Вопрос есть, я еще не продумал на него ответ, а надо бы. Шаман отличается от обычного человека как раз тем, что, приобретая новое знание, он не забывает старое. В этом смысле он энциклопедичен. Ведь в чем заключается процесс старения с точки зрения памяти? Мы, получая высшее образование, забываем большую часть школьных знаний. Идем на работу, забываем то, чему учили в вузе. Идем на другую, приобретаем новый опыт, теряем то, что было на старой работе. Когда человек начинает терять больше, чем приобретать, это уже старение. Шаман для меня уникален тем, что он ничего не теряет: ни опыт, ни знания.
Он еще помнит эсеров. Советская власть не сразу взялась всех расстреливать. Первое время они по царскому методу пытались всех ссылать подальше, а потом, когда обострилась гражданская война и классовая борьба, принялись за жесткие репрессии. Он помнит эти периоды. Учился он в Уссурийске, в артиллерийском училище, — и это он хорошо помнит. И чему учили, помнит. В Хабаровске, в медицинском, учился — тоже все в памяти. На Северном флоте служил. Интересно рассказывает, как очень долго он стоял в группировке войск на Северном Кавказе. Война шла, а они в полной боеготовности стояли и ждали, вдруг Турция нападет. А наших людей на фронте не хватало. И он все это не теряет.
— Шаман действительно настолько самодостаточен? Есть ли у него чувство одиночества?
— Это не передать. У нас в языке терминов нет. Он настолько хорошо и сильно связан с окружающим миром, что неодинок и не кажется одиноким. Он в этом смысле постоянно растворен не только в окружающей местности, а, возможно, и в более широком мире. Поэтому он никак не одинок. Он переключен на другой уровень коммуникации. Ему достаточно интересно и с людьми, и с животными.
— К шаману приезжают издалека?
— Нет, не приезжают. Книжка-то вышла с условием, что я ее издам после его отъезда. Я это условие выполнил, так что к нему никак не доберешься. Ко мне и раньше приходили и знахари, и целители. И даже появлялись люди, которые выдавали себя за шамана. Университет-то один, кафедра психологии — одна. А я — человек естественно-научной ориентации и всех этих экстрасенсов в Магадане критиковал, гонял. К 1997 году я уже пришел к твердому убеждению, что все они — жулики и шарлатаны. Пока шамана не встретил.