– Что-то потерялось? – поинтересовался я.
Можете себе представить пуританина-холостяка, вдруг попавшего в подобное изобилие женского исподнего.
– Ну, что стоишь? Помоги мне!
Я поставил поднос на стол, поднял нечто завернутое в целлофан и положил на диван.
– Ну что ты делаешь! Ты же все перепутаешь! – Света сокрушенно всплеснула руками.
Как будто в этом хаосе был порядок.
– Лучше возьми косметику и отнеси в ванную комнату.
Пахучие флакончики, разноцветные тюбики, блестящие коробочки и цилиндрики помады и прочая канитель заняли всю полочку на зеркале, остальное положил на стиральную машину. Так как больше мне ничего не доверили, я расставил пузырьки и тюбики по ранжиру, как солдатиков. Светка заглянула, усмехнулась, сказала, что завтра разложит все как надо.
Я вновь подогрел вино, и, когда вошел в комнату, вещи были собраны, на диване лежал фиолетовый халат, полотенчико и что-то еще, спрятанное под ним.
Мы уселись на диван и стали пить вино. Оно обжигало, от него по всему тело сразу пошло тепло, будто внутри заполыхал маленький костерок. Неожиданно наши коленки соприкоснулись, хотя мы сидели на разных концах дивана. Я даже не успел заметить, кто это первый приблизился. Наверное, я. Мы ели ложками икру и смеялись над обманутыми врагами.
– И пусть они ломают дверь! – сказала Света. – Я никогда не храню деньги в квартире.
– Я тоже, только у меня их просто нет.
Света вдруг помрачнела.
– Ты сегодня спас меня, и я должна как-то расплатиться с тобой?
– Должна. Один воздушный поцелуй. Можно два.
– Самое печальное, что это тупик, – еще более грустно сказала она. – Ты вытащил меня из горшочка и временно положил на газетку, чтобы пересадить в другое место. Но у тебя нет такого места. И теперь я или усохну, или вынуждена буду возвратиться в свой горшок. И продолжение кошмара!
– Живи у меня! – предложил я, смутно надеясь привязать к себе женщину, холодные рассуждения которой действовали на меня, как ворвавшийся ледяной ветер. Я захлопну форточку, закрою двери и проглочу ключи… Но разве удержишь эту сумасбродку?
– И сколько прикажешь тут жить?
– До тех пор, пока не скажут: «Приказал долго жить!» – усмехнулся я.
– Вот уж спасибо за такую перспективу.
– Больше ничего предложить не могу. Вы, женщины, безжалостны. Скажешь «Оставайся навсегда» – и получишь словесную оплеуху или насмешку. Вы весьма цените и лелеете свою любовь к мужчине, но можете походя проткнуть каблучком влюбленное сердце, лежащее у ваших ног. Привилегия слабого пола: мстить одному за то, что недостойна другого.
– У тебя убитое самолюбие…