Эдвард ожидал, что эта юная девушка, такая порывистая и несдержанная, едва ли сможет сделать несколько нужных па, но ошибся. Оказалось, что мисс Вэнс чудесно танцует, хотя и несколько более энергично, чем следовало.
Ему даже показалось, что это она ведет танец, а не он.
Весь мир Флоренс замкнулся на одном человеке, стоявшем напротив. Эдвард. Высокий. Сильный. С яркими синими глазами и красивым изгибом рта. Питер Вэнс словно растворился, хотя всего лишь отступил на шаг, предоставляя ее графу. Девушка видела только его и пугалась своих ощущений.
– Э... – пробормотала она, догадываясь, как глупо это звучит. – Эдвард.
– Флоренс, – невозмутимо сказал граф, поклонившись ей. Когда он выпрямился, девушка снова подивилась ширине его плеч и росту. – Могу я пригласить тебя на танец?
Она удивленно моргнула.
– Меня? Ты хочешь пригласить меня на танец?
Граф недовольно хмыкнул, так мрачно, как всегда, и это вернуло Флоренс на землю.
– Да, я хочу танцевать с тобой. Или ты возражаешь, кузина?
– О нет, – забормотала смущенная Флоренс. – Почту за честь.
– Вот и отлично.
И словно специально оркестр заиграл вальс. По коже Флоренс пробежала волна мурашек, когда Эдвард притянул ее к себе решительным жестом. Каким-то внутренним чутьем она поняла, что этот вальс будет совсем другим, чем с Фредом. Граф вел се безупречно, словно всю жизнь провел в танце, и это внушало ощущение надежности, но рука, лежавшая на талии, так смущала ее, что девушка приподнималась на цыпочки.
– Перестань сверлить глазами носы моих туфель, – прошептал Эдвард. При этом его щека чуть коснулась ее щеки, и кровь странно побежала быстрее, бурля и клокоча.
– Ты божественно танцуешь, – шепнула Флоренс в ответ. – Как никто другой.
Эдвард так рассмеялся, что девушка даже зажмурилась на мгновение. Какой удивительный смех! Она всего дважды слышала, как он смеется, и, наверное, ей очень посчастливилось. Как зачарованная она смотрела в глаза графу. Его рука, лежавшая на ее талии, чуть сжалась, и неожиданно Флоренс оказалась прижавшейся к груди Эдварда. Так было даже лучше – удобнее и надежнее, и она совсем перестала следить за своим шагом. Все получалось как-то само собой. Его ноги, сильные и длинные, обласканные тканью ее юбок, иногда прижимались к ее ногам, и от этого у нее пресекалось дыхание.
– Мне кажется, я парю, – улыбнулась она.
Эдвард был весьма доволен тем, что не только его брат может заставить Флоренс улыбнуться.
– Это вальс. Именно таким он был задуман.
И Эдвард закружил ее еще быстрее. Остальные пары расступались, давая им место, и Флоренс стало казаться, что она летит над волнами, которые плещутся и танцуют у ее ног. Девушка прижалась к груди графа и прикрыла глаза.