– Сделай это сам! – так же резко ответила Флоренс, не переставая гладить ладонями его грудь и даже забираясь пальцами под смокинг.
Но граф не разозлился, как ожидала девушка. Он запрокинул ей лицо, приподняв пальцами подбородок, и сделал то, чего не позволял себе ни один мужчина до него. Его язык коснулся ее нижней губы, словно пробуя на вкус, а затем губы чуть пососали ее. Движение было нежным, но таило странную угрозу, и сердце застучало часто и неровно. Так бьется сердце лисы, загнанной в нору охотничьей собакой. Флоренс чувствовала, что ей не хватает воздуха, и захотелось лизнуть в ответ его язык и губы. Пальцы, не слушаясь доводов разума, гладили крепкие плечи.
Она не должна вести себя так смело, так неправильно. Нельзя отзываться на опасные ласки!
– Позволь мне это сделать, – услышала она сквозь шум в ушах, когда попыталась отстраниться. – Господи, Флоренс, я сойду с ума, если не поцелую тебя.
И снова лихорадочный огонь взметнулся в ее груди, и стало так жарко, как никогда прежде. Теперь она знала причину этой лихорадки: ее влекло к Эдварду, и сопротивляться этому было невозможно. Его губы хранили вкус выпитого пунша, сладкий и грешный.
– Один поцелуй, – шептал дьявол-искуситель, и грубые пальцы нарисовали завиток на ее шее. – Всего один. Он нужен нам обоим. Никто не узнает. Я не позволю, чтобы нас заметили.
Флоренс пыталась думать о тете Ипатии, о том, как ужаснулась бы герцогиня, узнав, что происходит в увитой розами беседке. Она старалась взывать к рассудку, напомнить себе, что искала себе мужа, а не это безумное, дикое чувство, что у мужчины, который увлек ее сюда, черное холодное сердце, что она раздражает его своей провинциальной простотой, но это не мешает ему целовать ее.
Все было тщетно.
– Всего один? – слабо спросила она, проклиная его жестокость и свою податливость.
– Да, всего один, – глухо ответил он, снова и снова пробуя на вкус ее губы, посасывая их и отпуская. Его руки скользнули ей на шею, прошлись по волосам и опустились на лопатки.
И Флоренс целовала его в ответ, не в силах удержаться, все чаще и жарче, словно боясь упустить момент. И когда она чуть отодвигалась, граф прижимался ближе и целовал се все неистовее, почти кусая нежные губы. Странное дело – эти покусывания еще сильнее разжигали ее, и девушка почти не заметила, как естественно его руки скользнули ей на спину, притягивая к себе за талию.
Эдвард наклонился ближе, почти опустив Флоренс на скамейку, а она тянула его за собой, боясь, что он отстранится. Мужские руки обхватили ее талию, после скользнули ниже, на бедра, а затем подхватили ягодицы под турнюром, приподнимая их и сжимая. Флоренс чуть слышно застонала, разведя ноги и потянув бедра Эдварда на себя. Он был таким тяжелым, таким большим! Казалось, нет ничего правильнее, чем обвивать его бедра ногами через слой шелковых юбок.