– Как вы смеете говорить мне подобные вещи?
Бэллард окончательно вышел из себя:
– У меня есть на это полное право! И если вы станете моей женой, вам придется подчиняться мне и исполнять мои желания. А теперь давайте прекратим этот разговор. У вас такое воинственное настроение, что вы наверняка испортите сегодняшний прием, как испортили предыдущий. Лучше я пойду на него один и скажу, что вы сожалеете, что не смогли быть.
– Прекрасно. – Сэм, шурша юбками, встала. – Мне вовсе не хочется вас смущать, так что, когда мы поженимся, я, пожалуй, буду сидеть дома, и вы будете ходить в гости один.
Бэллард тоже встал и хлопнул по ладони своими белыми перчатками. Его холодный взгляд был полон презрения.
– Если вы, Селеста, и дальше будете продолжать в подобном духе, мы можем и не пожениться. Подумайте об этом.
Сэм уже была слишком разъярена, чтобы осторожничать.
– О чем? Думаете, мне теперь не все равно? Не я задумала этот брак. И мне надоело терпеть то, как со мной обращаетесь и вы, и все остальные! Как будто я прокаженная. Если бы не Мод, не ее сочувствие, я бы не смогла этого выдержать.
– Вам надо было только побольше молчать, чтобы люди забыли, что с вами случилось, но нет, вы при каждом удобном случае сами поднимали эту тему. Вы словно гордитесь тем, что жили как скво! Вы даже не захотели расстаться со своим индейским платьем. Медсестра из лазарета всем об этом рассказала, что еще больше осложнило ваше положение.
Сэм не собиралась терпеть эти обвинения:
– Я хотела сохранить это платье всего лишь потому, что на нем красивая вышивка. Что же до вашего утверждения, будто бы я не даю людям забыть, что со мной случилось, то, послушать вас, получается, что я должна на коленях просить у них прощения за то, в чем совершенно не виновата, и умолять их принять меня в свой круг! Но я никогда на это не пойду, потому что, повторяю, мне нечего стыдиться.
– Думаю, – ледяным тоном сказал Бэллард, – что, если вы не измените своего поведения, мне придется отказаться от брака с вами.
Сэм надменно вздернула подбородок:
– Отлично. Тогда я возьму свое приданое и уеду.
– Ваше приданое! Как же! Та жалкая сумма, которую прислал мне ваш отец, – не приданое, а оскорбление.
– А сколько вы рассчитывали получить? – Сэм не имела ни малейшего понятия о том, какое приданое следует считать достаточным, а какое нет.
– Пусть это вас не беспокоит. – Высокомерно улыбаясь, он направился к двери. – Во всяком случае, этих денег хватит, чтобы купить вам обратный билет во Францию.
– Я не собираюсь возвращаться во Францию.
– У вас нет выбора. Вы не можете здесь остаться.