Что-то шепнуло ей, что, несмотря на весь свой страх, она должна во что бы то ни стало выяснить это.
…Мириам вышла из дома, прокралась к дверям церкви и заглянула внутрь. Джарман подошел к кафедре, сдвинул ее в сторону, потом приподнял несколько досок. Похоже, он заранее вытащил из них гвозди. Он опустил ящик под пол, а потом быстро привел все в порядок.
К тому времени когда Джарман вернулся в дом, Мириам сидела за кухонным столом, закрыв лицо ладонями. Она не знала, что ей теперь делать.
Он сел рядом с ней и рывком отвел ее руки от лица.
– Слушай меня внимательно, идиотка. – Он говорил медленно, ровным голосом, чтобы она уразумела каждое его слово. – Этим утром мы были разбужены звуками выстрелов. Я вышел, чтобы посмотреть, что случилось, а когда вернулся, то сказал тебе, что повозку Джуби Фаулера ограбили, а возницу и охранника ранили, и я отвезу их в город, что я сейчас и сделаю. Вот и все, что тебе надо знать и что ты должна сказать, если тебя спросят. Ты меня поняла?
Она сникла под его тяжелым, злобным взглядом и чуть слышно прошептала:
– Я так все и скажу, клянусь тебе, Джарман.
Он больно дернул ее за волосы:
– Смотри не болтай лишнего, не то сама знаешь, что будет.
Когда он отпустил ее, она бегом бросилась в свою комнату, упала на кровать и с головой накрылась одеялом. Зачем, зачем она позволила отцу принудить ее к браку с Джарманом? Но она чувствовала себя такой виноватой каждый раз, когда отец твердил, что беспокоится о ней, оставляя ее одну, и что она должна выйти замуж, чтобы снять камень с его души! И Джарман тоже умел уговаривать. Он говорил, что хочет завести семью, что будет ей хорошим мужем. И она была так глупа, что поверила его словам. А ему… ему было противно до нее дотрагиваться! Теперь Мириам понимала, почему он женился на ней: она подслушала разговор между Джарманом и ее отцом и с болью узнала о том, что судья обещал дать Джарману денег…
Мириам заплакала, но плакала она тихо, чтобы не услышал Джарман, который переодевался, чтобы уйти. Один Бог знает, что он сделает, если опять на нее рассердится.
А вечером вернется ее отец, так что она должна успокоиться, потому что иначе он может что-то заподозрить и начнет задавать вопросы. О, если бы она смогла вступить в контакт с теми, кто сейчас в другом мире, если бы она смогла поговорить с Томасом или со своим сыном! Они бы ее утешили. Она это знала.
Прижав ко рту подушку, чтобы заглушить рыдания, Мириам подумала, что Джарману не о чем беспокоиться, потому что она никому ничего не скажет. Она не может допустить, чтобы он убил ее отца. И она очень боится попасть в сумасшедший дом. Потому что там бы ей никогда не позволили проводить спиритические сеансы.