– В это время года, – свирепо ответил Роберт, – любой мужчина, живущий на ферме у овцеводов, должен пахнуть именно так.
Джоб знал, что это камешек в его огород. Но юноша понимал, что в его положении лучше помалкивать и воздерживаться от споров. За пажа ответила Элеонора.
– Что за бредовая идея! – воскликнула она. – Я знаю, что стрижка овец – это тяжкий труд, но решительно не понимаю, почему и тебе надо пачкаться в овечьем жире. Неужели у тебя недостаточно людей и некому делать за тебя грязную работу? Я всегда считала, что ты должен лишь отдавать приказы.
– Мой отец никогда не чурался работы, и сейчас, когда он слишком болен, чтобы выходить на улицу... – начал Роберт.
– Все это так, – прервала его Элеонора, – но как бы то ни было, ты – не твой отец. Ему нравится возиться в грязи, и он занимался бы этим, даже если бы в том не было никакой нужды. Но я не могу взять в толк, почему и тебе надо так опускаться.
– У нас не хватает людей, – вздохнул Роберт. – И если бы все крепкие мужчины на ферме поучаствовали…
– Совсем не все, дорогой муженек, – твердо ответила Элеонора. – Ведь есть и слуги, занимающиеся делами, которые просто требуют чистых рук. Вот Жак, например... Надеюсь, ты не захочешь, чтобы твой повар отправился вместе с тобой воевать с овцами?
– Но есть и другие, – возразил Роберт, – все обязанности которых, как мне кажется, сводятся к тому, чтобы играть с детишками и распевать песенки в саду.
– Вот об этом-то я и говорю, – не сдавалась Элеонора. – Если бы ты только присматривал за всем и отдавал приказы, а не гонялся бы по жаре за овцами, у тебя оставалось бы время и на то, чтобы поиграть со своими детьми, и на то, чтобы попеть со мной в саду.
Тут Роберт признал себя побежденным. Его ссоры с женой никогда добром не кончались. Она всегда переводила разговор на его отца, а это была такая тема, касаясь которой, Роберт чувствовал себя совершенно беспомощным. Но это никак не улучшало его отношения к Джобу.
Теперь, когда победа осталась за ней, Элеонора готова была взглянуть на мужа поласковее.
– Ну ладно, коль уж ты здесь, – сказала она, – ради Бога, сядь и отдохни. Нет, нет, не так близко, устраивайся на траве вон там, в тени. Джоб, сбегай в дом и принеси хозяину кружку эля – да смотри, чтоб не теплого! Спроси у Жака – он всегда держит для меня запас в холодке.
– Слушаюсь, мадам, – кивнул Джоб и исчез.
Роберт несколько смягчился, видя, как его ненавистный соперник столь смиренно бросился обслуживать его, и опустился на траву, уже тоже готовый быть любезным.
– Ну, – спросила Элеонора, – и как идет стрижка?