Замена неограниченной власти монарха на ту или иную форму демократии усложнила бы, и даже качественное изменила отношения между подданными и престолом, подорвав стабильность хозяйства и саму государственность.
А Павел, дожидавшийся своего часа в Гатчине за рогатками и штыками собственной небольшой, но отлично вымуштрованной армии, продумывал программу будущих действий. Из его бумаг видно: он был уверен в преимуществах подлинного самодержавия, но полагал необходимым перевести общественно-хозяйственное и военное развитие на европейский манер. В общем, он не собирался продолжать курс Екатерины. И потому дворянско-демократические оппозиционеры (те же Панины, Н. Н. Трубецкой, С. Р. Воронцов и другие, а также Е. Р. Дашкова и Ф. В. Ростопчин) выказывали ему симпатию.
В 1783 году братья Панины и Д. И. Фонвизин подготовили для наследника престола проект «фундаментальных законов». Вступление к документу, с которым дворянская элита собиралась обратиться к нему, было составлено Д. И. Фонвизиным:
«Государь… не может равным образом ознаменовать ни могущества, ни достоинства своего иначе, как постановя в государстве своём правила непреложные, основанные на благе общем и которых не мог бы нарушить сам, не перестав быть достойным государем».
Здесь происходит именно то, о чем мы говорили уже не раз: все явления в природе и обществе подчиняются сходным закономерностям. Социальные структуры — власть, рынок, финансы, военные сообщества имеют одну главную цель: свое собственное выживание. Любая из них, излишне структурируясь, дестабилизирует любую другую. Но выполняют они свои функции через деятельность людей, и задевают интересы других людей. Естественно, недовольство одних направляется против других; складывается впечатление, что умные и хорошие выступают против глупых и нехороших. Но эти последние сами действуют так, как наиболее выгодно их структуре. Павел стоял выше любого представителя элиты, и видел дальше.
В день коронации он издал новый закон о престолонаследии: женское правление отныне не допускалось, престол переходил по праву первородства и только по мужской линии царствующего дома. Так было покончено с петровской идеей «назначенства» преемника императором. Идея, как мы знаем, не сработала: на протяжении XVIII столетия «назначенцев», то есть попавших на трон по закону, было всего трое: Пётр II, Иван VI и Пётр III. И что же? Первый умер молодым при странных обстоятельствах, второй был свергнут грудным младенцем и заточён в тюрьму; третий убит через несколько месяцев по воцарении. Все остальные законных прав на власть не имели.