Демоненок был явно раздражен, наверняка не поняв ее вопроса.
– Ты голоден? Понимаешь о чем я говорю? Мне кажется, ты такой худой. У меня есть яблоко. Хочешь?
Она протянула ему яблоко, но он ударил по нему ногой, так что яблоко выпало из ее рук.
– Нет, ты плохо ведешь себя, – сказала Ванья. – Я вижу, что ты питаешься не так, как мы. Ну ладно, хочешь спуститься и попробовать лечь в кроватку?
Подойдя к кроватке, она похлопала по ней в знак приглашения. Потом отвернула отделанный кружевом пододеяльник, вышитый ее мамой. Демоненок скептически смотрел на нее.
– Я вижу, что ты не умеешь разговаривать, – со вздохом произнесла она. – Но слова мои понимаешь достаточно хорошо. Ты кажешься мне таким милым и беспомощным, таким одиноким…
Господи! Беспомощным? Милым? Но Ванье было всего одиннадцать лет, и она была довольно странной девочкой. Очень наивной. Открытой и ребячливой, а временами удивительно проницательной.
– Но как же мне называть тебя? – озабоченно продолжала она. – Дитя печали? Как у Виктора Рюдберга в его «Сингоалле». Нет, это не подходит. Я придумаю что-нибудь еще. Ты ведь хочешь остаться у меня, да? Можешь оставаться!
Ванья всегда относилась с сочувствием к птицам, животным и всем беззащитным тварям. И она сама была окружена любовью в своем доме. Ее любили и престарелые родители папы Хеннинга, Вильяр и Бе-линда, ее любили Малин и Пер Вольден, старшая сестра Бенедикта и «старший брат» Кристоффер Вольден, который вовсе не был ее братом. Она всегда была в семье самой младшей. Но теперь у Бенедикты был собственный маленький сын, Андре, теперь он стал самым младшим и самым любимым. Ванья была уже слишком большой, чтобы ревновать, она сама с удовольствием возилась с трехлетним Андре. Но теперь ее сердце вдруг наполнилось радостным чувством: у нее появился свой собственный маленький ребеночек. Ее не волновало то, что он уродлив и явно не желает иметь дело с людьми. Она много слышала о демонах, читала красочные описания в семейной хронике Людей Льда, часто думала о том, что было бы очень здорово когда-нибудь встретить настоящего демона. Но она не была ни меченой, ни избранной, поэтому и не ожидала встретить их.
Внезапно в ней заговорило чувство собственности: никто не должен отнимать у нее это существо! Он принадлежит ей и только ей! Никто не должен об этом знать!
Обо всем этом она тихо сказала карлику, но тот и не думал радоваться. Он по-прежнему скалил зубы и высовывал раздвоенный язык.
– Иногда ты кажешься таким злобным, – с упреком сказала она. – Ты явно не из добрых!
Демоненку понравилось ее предложение, и он внезапно бросился стрелой, словно горностай, вниз. А уже в следующий миг он прыгнул в кукольную кроватку. Ванья поспешно отвернула одеяльце, чтобы он смог улечься.