— Но, Габриэлла, — возразил он растерянно. — Как ты могла только подумать такое? Я хочу тебя в жены, и мне больно от того, что ты думаешь обо мне так плохо! Нельзя ли нам поговорить с глазу на глаз? — закончил он, бросив раздраженный взгляд на остальных, которые спокойно продолжали стоять рядом.
Голос Лив был мягкий, но тон жесткий.
— Я не думаю, что Габриэлла желает остаться наедине с Вами, господин граф. Ей не нужны ваши новые попытки соблазнить ее, ваши льстивые слова и знаки внимания. За время после того ужасного унижения, когда вы столь невероятным и трусливым способом предали ее, Габриэлла многое поняла.
Симон раздраженно возразил:
— Повторяю, что никогда не думал унизить ее!
В разговор вмешался Маттиас.
— Вы слишком долго собирались сообщить ей, что это было только недоразумение. Впрочем, Габриэлла уже интересуется другим человеком.
Симон посмотрел на Габриэллу.
— Это правда, — серьезно сказала она. — Мое чувство к тебе было лишь восхищением ребенка. Сейчас я знаю, что значит полюбить.
— Габриэлла! Подумай, что ты со мной делаешь! Выбрасываешь меня в кромешную тьму!
— Об этом ты мог бы подумать раньше. Теперь же я рада, что все получилось так, как получилось. Искренне благодарю тебя за твой позорный поступок! А сейчас можешь идти. Кучер довезет тебя до Кристиании.
Мгновение он молчал. Затем предпринял последнюю отчаянную попытку:
— Ты гонишь прочь рождественского гостя? Это приносит несчастье, ты знаешь.
— И это ты придумал? Нет, я не гоню тебя. Ты можешь пойти к кухонной двери и протянуть руку. Служанка положит в нее хлеба. Прощай, Симон. Дорогу ты найдешь сам.
Она вышла из комнаты и, не оборачиваясь, стала подниматься по лестнице. Но Симон, который наконец увидел возможность остаться с нею глазу на глаз, быстро побежал за ней и схватил ее за руку. В его глазах отразился истерический страх.
— Габриэлла, неужели ты не понимаешь? — прошептал он хриплым голосом. — Мне остается только пустить себе пулю в лоб!
Габриэлла сочувственно взглянула на него и оттолкнула его руку так, как отбрасывают ненужную вещь.
— Ты хочешь вину возложить на меня? — спросила она печально. — Нажать на мою совесть, чтобы я снова благоволила к тебе? Как же низко ты пал?
И она двинулась дальше по лестнице.
Спустя некоторое время Габриэлла услышала уходивший все дальше и дальше по дороге звук колокольчика.
Вошли Лив и Калеб, стали у двери и молча смотрели на Габриэллу, которая, сжав руки, сидела на кровати.
Лив сказала:
— Мы слышали последние слова Симона. Хорошо, что ты не поддалась на такую дешевую уловку.