К концу 1790-х гг. раздумья писателя над смыслом и результатами французской революции приобрели уже более зрелый характер. Писатель нашел возможность высказать свое мнение достаточно определенно. В частности, излагая содержание «Писем русского путешественника» в статье для зарубежного журнала «Spectateur du Nord» (1797), писатель заметил: «Французская революция относится к таким явлениям, которые определяют судьбы человечества на долгий ряд веков. Начинается новая эпоха. Я это вижу, а Руссо предвидел» (2, 152). Эти слова Карамзина, свидетельствующие о его глубоком проникновении в суть событий и умении видеть историю в настоящем, связаны с другим его высказыванием в той же статье: «История Парижа – это история Франции и цивилизации… Итак, французская нация прошла все стадии цивилизации, чтобы достигнуть нынешнего состояния» (2, 151). В глазах Карамзина, называвшего себя «республиканцем в душе», но решительно не принявшего революционного террора, пример Франции – это иллюстрация многовековой общечеловеческой истории цивилизации, завершение ее определенной стадии. Просветитель Карамзин должен был разрешить мучительный вопрос: конечная ли это стадия и не имеет ли смысла для других наций двигаться не вперед, а назад – к первобытному состоянию «естественного человека»?
В «Письмах» отразилась, таким образом, общественная позиция Карамзина, далеко не бесстрастного очевидца событий французской революции, умного и вдумчивого публициста. Более того, «Письма» – это ценнейший и интереснейший документ эпохи: здесь нашли отзвук надежды, стремления и разочарования целого поколения русской интеллигенции конца XVIII в., поколения, которому пришлось отказаться от многих иллюзий.
«Письма» имели большой успех у русской, а затем и зарубежной публики: уже при жизни Карамзина «Письма» были переведены на несколько европейских языков. Это объясняется не только содержанием «Писем», но и их литературными достоинствами. Жанровая структура произведения, казалось бы, очень разнородна: диалоги со знаменитыми писателями сменяются лирическими пассажами или бытовыми зарисовками, вставные новеллы чередуются с философскими размышлениями, театральными рецензиями, и т. д. Однако, несмотря на эту внешнюю сюжетную и стилистическую пестроту, «Письма русского путешественника» представляют собой художественное единство. В центре внимания писателя неизменно остается человек – человек в его личных и общественных связях, в его отношении к природе, к искусству. На страницах «Писем» появляются десятки персонажей – это люди разных национальностей, разных профессий, у них разное имущественное и сословное положение, разная степень культуры. Каждый из них под пером Карамзина становится литературным героем, хотя бы даже эпизодическим. Внешность, манера поведения, характер, история или дальнейшая судьба героя – все это важно и интересно, все это сообщается в «Письмах» с большим или меньшим количеством подробностей. Читатель знакомится с такими выдающимися писателями и философами того времени, как Гердер, И. Кант, К. М. Виланд; с кумиром французских балетоманов Г. Вестрисом; с попутчиками Карамзина: датским поэтом Е. Баггесеном и доктором Г. Беккером; с дамами французского салона; с молоденькой английской служанкой и т. д. Персонажи появляются на страницах «Писем» и исчезают, их сменяют все новые и новые. Лишь один герой продолжает существовать с самого начала до конца на протяжении всего произведения – сам автор.