В тот вечер за пышным столом во дворце д'Анжу собралось больше гостей, чем их было во всем Париже. Кроме лучшего друга хозяина дома, поэта Пьера де Ронсара, здесь были монсеньор де Брантом, Пьер де Бурдей, любезный Божуайе, которого особенно ценила Екатерина Медичи, поэты Антуан де Бэф и Депорт, серьезный Антуан Доран, этому больше всего нравился винный погреб хозяина, а также галантный священник Дол, Шарье д'Эпине.
Собравшиеся вели себя очень шумно, почти заглушая игру музыкантов, перебивая друг друга остроумными шутками и галантными стихами. Вино лилось рекой.
Было странно, однако, что самый болтливый из всех был в этот вечер необычно молчалив. Беранже казался полностью отсутствующим. Он мечтательно улыбался, слушал полувнимая, когда к нему обращались с вопросом, отвечал невпопад и даже забывал пить.
Странность его поведения, наконец, обратила на себя внимание Брантома. Когда поднялся со своего места Ронсар, чтобы прочитать прекрасный сонет, Брантом обратился к другу.
– О чем ты думаешь все это время? Похоже, мы тебе сегодня безразличны!
– Почему ты так решил? Я внимательно слушаю каждое ваше слово!
– И забываешь при этом даже о бокале с вином! Нам это очень льстит. Удивляет, однако, твое внимание к твоим часам. Они настолько хороши?
– Мои часы?
– Меня ты не обманешь! Вероятно, они напоминают тебе о визите прелестной дамы к тебе сегодня вечером… и у тебя больше нет времени, чтобы держать нас у себя! Ты так рассеян и угрюм, что причиной может быть только женщина. Разве я не прав?
Дю Гаст рассмеялся и хлопнул своего друга по плечу.
– Я забыл, что у тебя самый острый глаз во всем дворе, и невозможно скрыть от него что-либо, особенно, если речь идет о любовных делах. Я признаю свое поражение. Ты прав, она действительно прекрасна. Но я не назову тебе ее имени.
– Это очень галантно. К тому же, я узнаю его завтра и без тебя, ведь ничто не становится известным при дворе быстрее, чем сердечные тайны! Сейчас, однако, я помогу тебе избавиться от гостей, пока они еще не перепились окончательно.
Это было сделано с полным соблюдением такта, которым обладает человек, вращающийся при дворе. Вскоре все разошлись и слуги принялись за уборку. Беранже остался ждать за маленькой дверью, ведущей на улицу. Он знал, что его друг Брантом спрятался в дверной нише соседнего дома, поскольку был из тех, кто не может противостоять собственному любопытству. Обоим не пришлось долго ждать. Уже через несколько минут на улице появились две женщины. Они были укутаны от холода, а их лица плотно закрыты вуалью, как было модно в то время. Брантом знал всех женщин при дворе. Как внимательный наблюдатель, он узнал одну из них по походке и грации. В его глазах каждая женщина, даже замужняя, имела нечто особенное, что отличало ее от других. Если эта женщина принадлежала бы ко двору, он бы узнал ее, тем более, что у него уже сложилось представление о той, кем была покоренная его другом.