Эта комната выглядела точно также, как в тот день, когда я закончила оформлять ее одиннадцать лет тому назад. Здесь ничего не изменилось. Темно-красные стены, темно-зеленый ковер; старинные английские вещицы, которые я собрала по всей ферме, все еще стояли там, где, по моему мнению, им полагалось стоять. Должно быть, Себастьян тоже так считал, иначе не оставил бы все как есть.
Перейдя в соседнюю комнату, которая когда-то была моей, я обнаружила, что и она выглядит точно также, как и прежде. Смесь синих тонов на ярко-желтом фоне стен и черная лаковая мебель в китайском стиле – все было таким же, как при мне.
Заинтересованная, я прошла в хозяйскую спальню. И нисколько не удивилась, что здесь тоже ничто не изменилось. Вроде как в «Ребекке», пробормотала я про себя, вспомнив этот старый фильм и задаваясь вопросом – как отнеслась к моему декоративному творчеству последняя жена Себастьяна.
Если память мне не изменяет, Бетси Бетьюни не много времени проводила на ферме. Она была известной пианисткой и обычно давала концерты в столицах разных стран, Себастьян же в это время, как правило, находился где-нибудь за тысячи миль, в странах третьего мира. Вот почему они и разошлись в конце концов. Они почти не виделись, почти не жили вместе, и Себастьян говорил мне в то время, что продолжать такую «семейную жизнь» не имеет смысла.
На старинном французском комоде, стоящем между двух окон, я заметила свою фотографию в серебряной рамке. Подойдя к комоду, я взяла ее в руки и стала рассматривать.
Это был увеличенный снимок, который он сделал во время нашего медового месяца в Африке. Я была в свое обмундировании в стиле «сафари» и широкополой войлочной шляпе. На фото я улыбалась. Внизу стояла надпись, сделанная рукой Себастьяна: «Моя любимая Виви у подножия Килиманджаро».
Я рассматривала ее еще с минуту, потом поставила на место, удивленная и растроганная, что он хранил ее все эти годы.
– Можешь взять. Если хочешь, – сказал Джек, и я вздрогнула от неожиданности.
Я быстро обернулась.
– Боже мой, нельзя же так подкрадываться! Как ты напугал меня!
Джек прошел через всю комнату и стал рядом со мной. Взяв в руки фотографию, он с минуту изучал ее, потом протянул мне.
– Возьми. Это твое.
– Спасибо. Очень мило с твоей стороны. Но ты уверен, что я могу это сделать?
Он кивнул.
– Это я сохранил ее. У меня есть твои фото получше. А Люциана не станет держать ее здесь. – Рот его искривился, и он попытался подавить смешок. Но ему это не удалось, и он засмеялся. Я засмеялась вместе с ним.
– Она только что налетела на меня, как фурия.