Ученицы не поверили своим ушам.
– Вы хотите сказать... мы должны копать землю? — заикаясь, переспросила Джетта.
– Я ни разу в жизни не держала в руках мотыгу, – возразила Александра.
Мэри-Ли благоразумно промолчала.
– Садовник сейчас в огороде; он покажет вам, как пользоваться инвентарем, – сухо сказала Эдвина. – Отправляйтесь и найдите его сейчас же. И еще: сегодня вы останетесь без чая с печеньем.
* * *
Девочки шли в сторону спального корпуса. Удалившись на безопасное расстояние, они залились безудержным смехом.
– Ой, не могу! – захлебывалась Джетта. – Вы видели ее физиономию? Как будто слабительного наглоталась!
– «Естественные выделения собаки», – Александра, поджимая губы, изобразила Эдвину.
– Интересно, а какие бывают неестественные выделения? – издевалась Мэри-Ли.
Все трое истерически хохотали, пока брели по каменным плитам, хранившим следы королевы Марии.
– Я уж испугалась, что она нас исключит, – сказала Мэри-Ли, когда приступ смеха начал стихать.
– Еще чего? – возмутилась Джетта. – Здесь с нас дерут вдвое больше, чем с остальных. Мама сказала, что на те деньги, которые она оставила в этой школе, можно купить лимузин последней марки. Представляете? Лучше бы она мне лимузин купила.
Взявшись под руки, они приближались к спальному корпусу, прозванному «коровником». Мимо них чинно прошествовали младшие ученицы, которых классная дама вела в рощу рисовать первые весенние цветы. Маленькие англичанки были все как на подбор светловолосые и краснощекие, словно нарумяненные.
Александра проводила их взглядом. Для этих малышек обучение в закрытой частной школе было данью семейной традиции, тогда как учениц-американок занесло сюда волею судьбы. Мать Александры умерла после операции; убитый горем отец начал топить свою скорбь в вине и, не находя себе места, отправился скитаться по Европе, где без конца фотографировал какие-то руины. Мать Джетты улетала с молодым любовником на съемки в Испанию, а дочку некуда было девать. Мариетта Уайлд поселилась на Гаваях, где собирала материал для очередного эротического триллера, и отослала Мэри-Ли с глаз долой – за океан, в самую дорогую школу с самым строгим распорядком. Если бы частные школы существовали где-нибудь в Сибири, она, не моргнув, глазом отправила бы дочь именно туда.
Неистовое веселье чуть не перешло в слезы. Александру охватила глубокая печаль, как уже не раз бывало после маминой смерти. Пока мама была жива, мир виделся Александре в золотой дымке. Они играли на пианино в четыре руки; мама хвалила песни, которые сочиняла Александра, и всегда говорила, что «у девочки определенно талант от Бога». По настоянию мамы Александра с шести лет училась музыке и брала уроки вокала у лучших педагогов.