К досаде Эбби, их провели к столику в углу возле стены – лучшему в зале, но это означало, что сидеть придется рядом, на круглом диванчике. Без такого интима она вполне могла бы обойтись!
– Вы давно живете в Лондоне? – спросила она, усаживаясь и кладя рядом с собой сумочку.
– Достаточно давно, чтобы понять, что не хочу жить где-то еще, разве что в пригороде.
– Почему вы туда не переезжаете?
– Возможно, я так и сделаю, когда женюсь. Для детей лучшего места не придумаешь.
– Вы так говорите, словно уже связаны определенными обязательствами, – осторожно заметила Эбби.
– Какое милое старомодное выражение…
– Я забыла, что вы очень современный человек. И как же вы представляете себе брак?
Росс улыбнулся, но тут же посерьезнел.
– Я представляю себе брак – свой, во всяком случае, – медленно сказал он, – как большой дом, разделенный на две части. Не глухой стеной, но достаточно прочной перегородкой, чтобы обеспечить свободу его обитателям.
Эбби была неприятно поражена.
– Хотите сказать, что вас привлекает супружество, в котором муж и жена вольны делать что угодно?
– Разумеется, нет. Просто я считаю, что каждому человеку требуется определенное пространство. Я слишком долго жил один, чтобы желать постоянного общения с женщиной. Ночные часы я, естественно, исключаю.
– Естественно, – пробормотала Эбби. С чего она взяла, что может увлечься этим человеком? Он же эгоист до мозга костей!
– Возьмите, – Росс протянул ей нож.
– Зачем?
– Чтобы разрезать меня на кусочки! Вы чуть не убили меня взглядом. Очень выразительным, между прочим.
Краска залила щеки Эбби.
– У вас чересчур живое воображение, мистер… Росс. Не понимаю, о чем вы.
– Вы меня огорчаете, Эбби. Я полагал, что вы не боитесь отстаивать свои убеждения. Мои слова явно рассердили вас, но, если вы не скажете почему, за что мне извиняться?
– Вы этого все равно не сделаете.
– Проверьте.
Эбби пожала плечами.
– Дело в вашем отношении к браку. Оно кажется мне чрезвычайно эгоистичным.
– Потому что я знаю, чего хочу от него? Не беспокойтесь, поскольку я женюсь только на женщине, разделяющей мои взгляды, вопрос об эгоизме не возникнет.
– Разделяющей ваши убеждения во всем?
– Да.
– Как скучно… Если вы будете во всем соглашаться друг с другом, о чем тогда разговаривать?
– Мы будем молчать, что меня вполне устроит. Я работаю по двенадцать-четырнадцать часов в сутки и, приходя домой, хочу расслабиться и отдохнуть.
– Вы разучитесь говорить! – воскликнула она.
Росс усмехнулся.
– Вашему мужу, Эбби, это не грозит. Он, вероятно, будет искать мира и покоя в своем офисе!