– Только не стоит меня жалеть, – Ауленберг угадал мысли девушки. – Моя жизнь мне очень нравится. Я весело провожу время с друзьями, хожу в клуб, охочусь, посещаю балы… Точнее, все было так до тех пор, пока я не встретил тебя.
– Ах, вот как! – возмутилась Элиза. – Ты хочешь сказать, что я испортила тебе жизнь?
– Не испортила… – тихо прошептал он, ловя ее взгляд. – Ты сотворила со мной невозможное. Ты похитила мое сердце.
Элиза застыла. Несколько мгновений она не могла дышать. Чтобы прийти в себя, она потянулась за бокалом и сделала такой глоток, которому позавидовал бы любой запойный пьяница.
– Я не понимаю тебя… Наверно, мне лучше вернуться домой…
Она попыталась встать, но Фридрих остановил ее, поймав за руку.
– Выслушай меня. Я никогда не встречал женщины, которая хоть немного походила бы на тебя. Ты умна, изящна, трогательно невинна, но в то же время совершенно несносна, – он немного помолчал. – С тех пор, как мы познакомились, меня не покидает ощущение того, что наша встреча не случайна. И я очень этому рад. Ты нередко смешишь меня, но чаще заставляешь задуматься. От звука твоего голоса у меня дрожат кончики пальцев, а от запаха твоих волос кружится голова. – Он понизил, голос, почти прошептал: – Когда ты идешь, я чувствую движения твоего тела, словно оно – мое собственное.
Не в силах выдержать биения своего сердца, девушка вскочила из-за стола и подбежала к окну. Прижав горячий лоб к холодному стеклу, Элиза уставилась на темнеющий парк и зажженные уличные фонари.
– Ради бога, не говори больше ничего, – умоляюще произнесла она. – Моя жизнь и без того запутана…
– Элиза, я схожу с ума… – бархатный низкий голос за спиной девушки ласкал ее и заставлял вслушиваться в его слова. – Мне двадцать шесть лет, но я никогда не испытывал ничего подобного. Я никогда так много не думал о женщине, никогда не покупал ей подарки и цветы… Никогда… до сих пор.
Он стоял вплотную к ней, и она ощущала пламя его желания. Сердце ее бешено колотилось. Элиза отчаянно призывала на помощь свое самообладание, пыталась думать о будущем, о своей независимости, но все было тщетно. Она не могла противиться своей страсти. И забыла обо всем на свете. Обо всем, кроме этого мужчины.
Теплые ладони обхватили ее плечи и притянули к своему телу, и она покорно прильнула к нему. На улице стало еще темнее, и пламя свечей превратило оконное стекло в зеркало. Элиза смотрела на свое отражение и чувствовала себя счастливой. Она ясно осознавала, что сейчас лишается своей мечты, но не могла противиться зову своего тела – ведь никогда раньше она не ощущала себя такой защищенной и… столь желанной.