Они уехали из дома в пять часов, все уже было подготовлено к их возвращению. Переезд предстоял на следующий день, после того как Росс и Джина съездят к нотариусу, чтобы оформить все необходимые бумаги.
– Что ж, теперь это будет наш дом, – произнес Росс, когда они ехали в «Харлоу».
– Мне не нравится твое поведение! – воскликнула Джина резко. – Сначала дом, потом переезд! Может быть, это и временно, но, пока мы женаты, я хочу, чтобы мое мнение тоже учитывалось!
– Я принимаю те решения, которые считаю нужными. Как ты заметила, ты здесь долго не задержишься.
Хоть это и была правда, но Джина почувствовала укол в сердце. Будь он проклят, подумала девушка яростно. Будь проклят весь этот фарс с их свадьбой!
Повисла непереносимая тишина. Росс откинулся на сиденье и включил радио. Джина украдкой посмотрела на него. То, что ее муж напряжен и рассержен, было очевидно. Что ж, она чувствует то же самое!
Но возник вопрос, что ее так разозлило? Его последние слова или все-таки что-то другое? Разве она вправе судить его за телефонный звонок? Ведь она даже не уверена, что звонила женщина.
Когда они вошли в пентхаус, Росс сразу же направился в душ. Собирая верхнюю одежду, которую он разбросал, Джина нащупала в кармане его брюк мобильный телефон. Не устояв перед искушением, она посмотрела, кто звонил.
Дайан.
Джина положила телефон обратно. В груди стоял ком. Росс сказал, что позвонит позже. Девушка сделала вывод, что он собирается встретиться с Дайан. Ей следовало просто выбросить все это из головы. Она вышла замуж по расчету. Личная жизнь Росса ее не касается.
Но ведь сердцу не прикажешь.
Первая неделя на вилле пролетела незаметно. Росс до вечера пропадал на работе, Джина занималась обустройством и училась общаться с прислугой.
В пятницу Элинор захотела показать невестке, как дизайнер переделал бывшие апартаменты Росса, и пригласила ее на ланч. Джина с трудом смогла узнать пентхаус, где совсем недавно жила вместе с мужем. Здесь не осталось мебели в скандинавском стиле, стены были перекрашены в темно-зеленый цвет, а на полу лежал пушистый ковер бежевого цвета. Шторы золотого оттенка завершали картину.
– Сначала я была не уверена насчет цвета, но Морис убедил меня, что это стоит того, – радовалась Элинор. – Завтра он привезет кое-какие картины. Мне жаль расставаться с вещами на вилле, – добавила женщина, – но они напоминают мне об Оливере.
– Вы можете привезти оттуда что-нибудь, – предложила Джина. – Некоторые предметы интерьера наверняка подошли бы.
– Морису это не понравится. Если уж он берется оформлять помещение, то любит иметь во всем свободу действий.