— Боже правый, так и мне нужно то же самое.
— Ну, разумеется, и вы в этом заинтересованы. — Прокурор потянулся к зазвеневшему телефону.
Разговор был продолжительным, но роль Дервина сводилась главным образом к тому, чтобы хмыкать в микрофон, так что между остальными завязался негромкий разговор. Он продолжался и после того, как Дервин положил трубку, поэтому прокурор прервал его:
— Прошу внимания! Я говорил, что хочу найти убийцу. Это моя работа. И я хотел бы допросить вашего камердинера, Люка Уира…
— Я тоже хотел бы его подслушать, — согласился Торп. — По дороге сюда я посмотрел газеты, и это все, что я знаю. Что же там все-таки произошло, Люк?
— Нет, — отрывисто возразил Дервин. — Я сам поведу допрос, мистер Торп. — Он перевел взгляд на негра: — Где вы были, когда прозвучали выстрелы?
Люк, напряженно и неподвижно сидевший на стуле немного позади своего хозяина, чуть слышно поцокал языком.
— Подвиньте свой стул ближе, — раздраженно сказал Дервин. — Так мне будет лучше видно вас. Где вы находились, когда прозвучали выстрелы?
Люк приподнялся и подвинул стул дюймов на шесть, по-прежнему прищелкивая языком.
— Вы что, немой?
Люк покачал головой.
— Нет, сэр, — ответил он тихо, но решительно. — Я не немой, я просто подбираю слова, поскольку понимаю…
— Да выкладывай все поскорее, Люк! — выпалил Джеффри.
— Да, мистер Джеффри. В то время, когда выстрелили, я находился в своей комнате. Я писал письмо редактору «Харлем курьер».
Дервин кивнул.
— Мы его читали. Вы оставили его там. Ваша комната справа от кухни?
— Да, сэр.
— Что вы сделали, когда услышали выстрелы? Сколько их, по-вашему, было?
— Я услышал два выстрела, прозвучавших сразу один за другим. Сначала я так и подумал, что это выстрелы, но потом решил, что это по радио, которое играло очень громко. Однако через три-четыре минуты я забеспокоился и пошел посмотреть в гостиную. Того, что открылось моим глазам, я не видел никогда в жизни. Я подбежал и понял, что он мертв. У меня кровь застыла в жилах. Согласно психологии…
— Что вы сделали?
— Да, сэр. Кровь застыла у меня в жилах. Было полное впечатление, что это мистер Торп, на которого я работаю больше двадцати лет. Оно возникло потому, что я три года приучал себя разговаривать и обращаться с этим человеком, даже думать о нем, как о мистере Торпе, когда мы оставались в бунгало. Затем до меня дошло, что это не он.
Потом вспомнил: ведь мне ни под каким предлогом не разрешается никому говорить или даже вызывать подозрение, что это не мистер Торп. И я понял, что если подниму тревогу, позвоню в полицию, то все решат, что убит мистер Торп, а это вызовет массу неудобств. Не зная, где находится мой настоящий хозяин, я решил было позвонить мистеру Кестеру, но потом подумал, что это может навредить, поскольку все происходящее в бунгало будет приниматься в расчет. Я понял, что телефоном пользоваться нельзя и лучше, чтобы меня там вообще не было, когда придут люди, услыхавшие выстрелы. Поэтому я выскочил из дома, взял машину и уехал.