Трое нефтяных дядечек к этому времени плотно угнездились в салатах. Друзья Арлекина удрали в соседний танцзал, периодически возвращались, настойчиво звали ее за собой. Прочая публика разделилась на две части. Мужики ржали или вслух посылали танцоров в разные пешеходные прогулки, нетрезвые дамы скакали вокруг сцены, изображая коллективный оргазм. По полу катались стаканы и туфли. В дальнем углу, почти не скрываясь, занимались сексом.
Нефтяники куда-то сгинули, вернулись цирковые друзья с новой порцией спиртного. Незаметно для себя Арлекин впервые перебрала дозу. Оказалось, что пьяным быть совсем не интересно и даже весьма противно. Один из танцоров с ужимками приблизился к столику, попытался изящно вскочить на пустой стул и едва не свернул себе шею.
– Несчастные вы какие-то, – расчувствовались цирковые. – На тебе мяса, покушай сядь, чем скакать!
Парень в унтах позорно ретировался. Впрочем, за соседним столиком публика оказалась менее придирчивой, вместо свинины напихали рублей в трусы.
– Идиоты, – сказал кто-то из девушек, – лучше бы наши мальчишки вместо них вышли!
– Может, их, правда, покормить?
– Эх, ни хрена в этой стране не меняется, – вздохнул кто-то из парней. – Точнее, меняется, но как-то раком…
Арлекин закашлялся, табачное облако коварно подкралось к столу.
Внезапно ей остро захотелось назад. В Америку. В Канаду. Куда угодно, подальше отсюда. Подальше от места, где ты прыгаешь без страховки с двадцатиметровой высоты, а они сплевывают косточки и ковыряют в зубах. Подальше от страны, где обделенные женщины рукоплещут убогой педерастической самодеятельности…
Но по договору оставались еще четыре вечера в цирке и второй закрытый праздник. В следующую субботу – большой корпоратив по заказу «Восточного газа». С участием Большого театра, цыган и зарубежной оперы. Газ – это наше все, смеясь, сказал Марк, они медведей заставят петь. Настенька, что ты дуешься, разве ты не хотела вернуться домой?
– Только об этом и думаю, – сказала она. И задумалась об этом серьезно.
Курсы стриптиза прятались за обшарпанной дверью с надписью «Комиссия по гуманитарным проектам». Сергей подумал, что за такой табличкой можно спрятать что угодно. Внутри оказался просторный куб, многократно размноженный зеркалами. Вдоль зеркал тянулся поручень. На единственном стуле пластмассовым сусликом замер древний кассетник. Черный улыбчивый парень в смешной шапочке, закинув ногу на поручень, выговаривал за что-то подопечным. Те, сцепившись попарно, выворачивали друг другу коленные суставы. Всего в зале тренировалось шестеро.