– Нет. Я родился в Баку. Но мы говорим на одном языке. Поэтому я вас понимаю. Это родной язык моего народа.
– Аллах послал мне радость в мои годы, – всплеснул руками Интигам, – значит, в других странах тоже живут люди моего племени?
– Они уже не племя, а многомиллионный народ, – пояснил Сеидов, – и есть целая страна. Кроме того, нас окружают соседи – турки, туркмены, узбеки, казахи, киргизы, татары, которые тоже говорят на понятном нам языке.
Старик радостно закивал головой и, поднявшись, вышел из дома.
– Что ты ему говорил? – спросила Алена.
– О родстве тюркских народов, – пояснил Фархад.
– Я начинаю подозревать, что ты отъявленный националист и религиозный фанатик, – пробормотала она, с трудом сдерживая улыбку.
– Ненавижу националистов, – сразу ответил Сеидов, – они разрушили нашу прежнюю страну, устроили бойню между азербайджанцами и армянами. Национализм всегда выражение чувства неполноценности нации. Я их просто презираю.
– Кажется, я задела твое больное место.
– Еще какое. Ты даже не можешь себе представить, насколько жалкими и подлыми методами пользуются националисты. Я искренне считаю, что люди, провозглашающие свою нацию лучше других, являются больными параноиками. В мире столько умных народов и наций, у которых нужно учиться. Англичане, французы, русские, немцы, итальянцы, японцы, китайцы, всех невозможно перечислить…
– И евреи как особая нация, – улыбнулась Алена.
– Да, – согласился Фархад, – по-настоящему особая нация. Я об этом часто думаю. Ни одному народу в истории не пришлось перенести столько страданий, сколько перенес еврейский народ. Ни один народ сознательно не уничтожали с такой ненавистью и злостью. И ведь не только в фашистской Германии. Еще за две тысячи лет до этого. И потом по всей Европе. Их сжигали на кострах, убивали, выгоняли, грабили. А сколько погромов было в царской России? У нас в Баку, где я вырос, не было ни одного еврейского погрома за всю историю города. И мы этим очень гордились. Может быть, другим народам нужно учиться у евреев умению выживать вопреки всему, умению верить в свои идеалы, даже тогда, когда верить невозможно, умению жить там, где нельзя выжить. Они сохранились в истории без своего государства и своей территории. Великие нации и народы растворились в глубине исторического прошлого, а они сохранились, вопреки всему. Я бы посылал туда людей из других стран, чтобы они учились этому секрету выживания.
– У тебя к ним особое отношение, – усмехнулась Алена, – а я думала, что ты их должен ненавидеть, – она показала на сломанное кольцо.