Затем Майк спросил меня, не мог бы я организовать ему приглашение на приемы в посольства социалистических стран. Если нет, то соглашусь ли я взять с собой одну девушку, с которой он меня познакомит, естественно, в том случае, если я сам буду получать приглашения.
Я ответил Майку, чтобы он сразу же исключил этот пункт. Можно было себе представить, какая реакция будет у Манси на мое появление с подружкой под руку на приеме, куда она специально для меня достает приглашение. Надо сказать, что такое предложение было не очень остроумным со стороны Майка.
Закончив перечисление заданий и попросив меня хорошенько обдумать все эти пункты, Майк вернулся к теме, которая явно представляла для него личный интерес, — парапсихология. Мне показалось, что он и в самом деле озабочен тем, что правительство не выработало никаких серьезных проектов для исследований в этой области, в то время как советские ученые, насколько известно, сейчас изучают эту проблему очень серьезно, как, впрочем, и все прошлые годы, начиная с того времени, когда только-только осела пыль после большевистской революции 1917 года. Он надеялся, что с моей помощью удастся выровнять этот явный дисбаланс, но опять же не вдавался в подробности.
За все это время мы ни разу не упомянули о какой-то возможной оплате за мои услуги. Майк знал, что я хорошо зарабатываю, и, возможно, догадывался (правильно догадывался), что я вряд ли откажусь сделать то, что в моих силах, чтобы помочь стране, столько сделавшей в прошлом, чтобы помочь моей работе.
«Какая у тебя американская виза? — спросил он в тот момент, когда я уже подумал, что наша беседа закончена. Надо сказать, он очень удачное выбрал время для этого вопроса. Может быть, он тоже телепат? Я заметил, что он уже не в первый раз угадывал то, что у меня было в мыслях. Как всякий гражданин Израиля, которому часто приходится бывать в Соединенных Штатах, я провел не одну ночь в американских консульствах по всему миру для того, чтобы получить очередную визу на въезд в США. Бессрочный штамп, разрешавший многократный въезд и выезд, означал бы для меня конец этим мучениям.
„Если тебе что-нибудь понадобится, не стесняйся, звони по этому номеру“, — сказал Майк, не дожидаясь моего ответа. Это был не его номер — я никогда не знал ни его телефона, ни даже его настоящего имени. Телефон принадлежал представителю американского посольства, которого я буду называть Томом Моррисом. Вскоре после нашей встречи я оказался в американском посольстве. Подойдя к охраннику — гвардейскому моряку, я сказал, что у меня назначена встреча с мистером Моррисом. Из-за спины охранника я увидел знакомую картину — огромную очередь желающих получить въездную визу США, широкой лентой опоясывавшую просторный зал консульского отдела. Я подумал, неужели действительно возможно, чтобы я больше никогда не стоял в этой толпе? К моему изумлению, я узнал в одном из тех, кто стоял в очереди, сына бывшего президента Эчеверриа, который так же, как и все простые смертные, был вынужден ждать своего часа. Я подумал: „Если ты больше не живешь в президентском дворце Мексики, значит, ты уже действительно никто“. Теперь я понял, почему Майк так стремился поскорее воспользоваться моей дружбой с семьей нынешнего президента. Ведь и его срок когда-нибудь кончится.