– Не обляпайся, дворняга!
Видимо, раньше это была обычная глубокая тарелка. Розали сделала из нее точь-в-точь собачью миску. Надо было отдать должное ее мастерству. И вниманию к деталям. На боку она идеальным почерком нацарапала: «Фидо».
Еда выглядела ужасно аппетитно: настоящий стейк и запеченная картошка с разными овощами.
– Спасибо, белобрысая.
Она фыркнула.
– Кстати, знаешь, как называется блондинка с мозгами? – вспомнил я еще один анекдот. – Золотой ретривер!
– Этот я тоже слышала, – уже без улыбки ответила Розали.
– Я вспомню еще, – пообещал я и принялся за еду.
Она состроила презрительную мину, села на подлокотник дивана и стала листать телеканалы с такой скоростью, что при всем желании не могла бы что-то увидеть.
Еда была вкусная, хоть в воздухе и стояла ужасная вонь. Впрочем, я начал к ней привыкать. Ха! Никогда бы не подумал, что со мной такое произойдет…
Когда я доел – и подумывал, не вылизать ли миску назло белобрысой, – я почувствовал у себя в волосах холодные пальцы Беллы. Она гладила меня по затылку.
– Пора стричься?
– Ага, ты совсем оброс, – ответила Белла. – Может…
– Кто-то из Калленов раньше работал парикмахером в парижском салоне?
Она хихикнула.
– Почти угадал.
– Нет, спасибо, – отказался я, хотя мне ничего не предложили. – На пару недель меня хватит.
Эти слова натолкнули на другую мысль: а на сколько хватит Беллы? Я попытался задать этот вопрос как можно вежливее.
– Э-э… а каков срок? Ну, когда родится маленький монстр?..
Белла шлепнула меня по голове – будто перышком по затылку провела, – но не ответила.
– Нет, серьезно, сколько еще я здесь пробуду? – «Сколько пробудешь здесь ты?» – мысленно добавил я и посмотрел на Беллу. У нее были задумчивые глаза, а между бровей опять пролегла морщинка.
– Точно не знаю. Явно не девять месяцев. Ультразвук мы сделать не можем, так что Карлайл прикидывает по моим размерам. У обычных женщин к концу срока здесь… – Белла провела пальцем по своему большому животу, – сорок сантиметров. По одному сантиметру за неделю. Сегодня утром мы сняли мерки – было тридцать. За день я обычно набираю пару-тройку сантиметров…
Две недели пролетали за один день. Жизнь Беллы мчалась вперед, как на быстрой перемотке. Сколько же дней осталось до сорока сантиметров? Четыре? От ужаса я невольно вздрогнул.
– Ты что? – спросила Белла.
Я покачал головой, опасаясь, что голос мне изменит.
Эдвард отвернулся, слушая мои мысли, но я увидел его отражение в стеклянной стене. Он вновь превратился в горящего человека.
Странно, от осознания того, как мало Белле осталось, мне было еще труднее уйти. Или представить, что уйдет она. Хорошо хоть Сет уже поднял эту тему, и теперь я знал, что Каллены никуда не уедут. Было бы ужасно гадать, заберут ли ее, заберут ли у меня последний день или два из оставшихся четырех.