– Я смогу, смогу! – пробормотала она, будто паровозик из детской книжки, который все мог.
– Не верится. И какой план действий? Если он у тебя есть, конечно.
Белла кивнула, не глядя мне в глаза.
– Ты знал, что Эсми прыгнула с обрыва? Ну, когда была человеком.
– И?
– Она была так близка к смерти, что ее даже не повезли в реанимацию – сразу в морг. Но когда Карлайл нашел Эсми, ее сердце еще билось…
А, так вот что Белла имела в виду под словами «мое сердце не остановится».
– То есть остаться человеком ты даже не надеешься, – мрачно проговорил я.
– Нет, я ведь не дура. – Тут она посмотрела мне в глаза. – Хотя ты, похоже, думаешь иначе.
– Срочная вампиризация…
– С Эсми получилось. И с Эмметтом, и с Розали, и даже с Эдвардом. Все они стали вампирами на пороге смерти. Карлайл превратил их только потому, что иначе они бы умерли. Он не забирает у людей жизни, он их спасает!
При упоминании доброго вампира-врача я вновь ощутил укол совести, но тут же отбросил бесполезные мысли и взмолился:
– Послушай, Беллз, не делай этого! – Как и тогда, когда мне рассказали о звонке Чарли, я вновь осознал, что жизнь Беллы для меня превыше всего – и неважно, в какой форме. – Не рискуй, Белла. Живи, хорошо? Просто живи. Не поступай так со мной, умоляю. И с ним тоже. – Я заговорил громче и строже: – Ты ведь знаешь, что с ним будет, если ты умрешь. Хочешь, чтобы он вернулся к итальянцам?
Белла съежилась.
Я решил умолчать о том, что на этот раз у Эдварда не будет такой необходимости.
Стараясь говорить как можно мягче, я спросил:
– Помнишь, что ты сказала, когда меня покалечили новорожденные вампиры?
Я подождал ответа. Белла молчала, стиснув зубы.
– Ты сказала, чтобы я был хорошим мальчиком и слушал Карлайла. И что я сделал? Послушался! Ради тебя.
– Ты послушался, потому что это было разумно.
– Ладно, думай, как хочешь.
Белла сделала глубокий вдох.
– А убийство ребенка – неразумно. – Она прикоснулась к своему огромному животу и едва слышно прошептала: – Я его не убью.
У меня опять задрожали руки.
– О, так я не в курсе последних новостей! Значит, у вас мальчик-крепыш, да? Знал бы, захватил бы голубые шарики.
Белла порозовела и стала такой красивой… прямо нож по сердцу. Зазубренный нож, старый и ржавый.
Я ее потеряю. Опять.
– Ну, вообще-то я не знаю, мальчик это или девочка, – робко проговорила она. – Ультразвук ничего не показывает. Мембрана вокруг ребенка ужасно твердая – как Вампирская кожа. Так что пока это маленькая тайна. Но я все время представляю себе мальчика.
– Там не очаровательный малыш сидит, Белла.
– Еще посмотрим, – ответила она, чуть ли не усмехаясь.