Блюда подавали официантки-нубийки в красочных нарядах. Их выбор был великолепен: сочные телячьи отбивные, мясо на вертеле в подушке из тушеного риса, большие куски ростбифа, несколько видов рыбы, цыплята под пикантным соусом, а также искусно приготовленные овощи всевозможных видов, включая, разумеется, и традиционный салат из огурцов и помидоров.
– От такой еды недолго и растолстеть, – простонала Мери.
– Ешь, моя шакар, я буду любить тебя и толстую, – отозвался Рэм.
– Кстати, ты все время зовешь меня «шакар», объясни наконец, что это такое?
– Ласковое обращение на арабском. В буквальном переводе это означает «сахар». Ты не возражаешь, чтобы я тебя так звал?
– Нет. Мне только хотелось знать, что это означает. – Она добавила еще ложку риса в свою уже достаточно полную тарелку и с вожделением посмотрела на соблазнительные блюда, для которых у нее в желудке уже не было места.
– Ну наконец мы начали с тобой уроки арабского, – прошептал он ей на ухо. – Вначале я обучу тебя всем словам любви.
Она с аппетитом ела и запивала еду вином, а официант немедленно наполнял бокал вновь. За вечер он проделал это много раз.
– А что бы ты хотела на десерт, дорогая?
– О, не знаю. Выбери сам. – Она сделала попытку взять, не глядя, бокал, но удалось ей это только с третьего раза. – Положи мне что-нибудь шоколадное. Или лучше себя на тарелочке, и не забудь большую вилку. – Она хихикнула.
Я что, опьянела, что ли? Или опять это результат действия этого человека, которому совершенно невозможно сопротивляться? А может быть, и то, и другое? Во всяком случае, вина на сегодня достаточно.
Рэм подал ей тарелку с чем-то совершенно восхитительным, она такое прежде никогда не пробовала, – это были небольшие шарики из нежного крема, облитые шоколадом. Она попробовала несколько – оказывается, все шарики были разные. Он молча наблюдал, как она ела. Мери даже скормила один ему. Они смеялись, потому что он сжимал зубы, отказываясь.
Наконец все перешли в холл потанцевать. Заиграли медленный фокстрот. Доктор Стоктон сразу же пригласил Эстер, которая, казалось, светилась сейчас внутренним светом. Мери посмотрела на эту пару и вспомнила Абу-Симбел и то, что ей рассказал тогда доктор.
– Ты знаешь, он любит ее уже тридцать лет, – сказала она, наклонившись к Рэму. А ты, Рэм, будешь любить меня тридцать лет?
– Я буду с тобой всегда, я пойду за тобой на край земли, на край вселенной, – мягко отозвался он, будто бы прочитав ее мысли. Его пальцы проделывали в это время небольшие круги на ее голом плече.
Она испугалась. Он опять прочитал мои мысли!