– Ты должна идти сейчас, – сказала она Илэйн, – не мешкая.
Брови Таима едва не полезли на лоб; он явно не привык к тому, чтобы его игнорировали столь откровенно.
– Свет небесный! – прошептала Дайлин, массируя виски. – Я не знаю, в чем дело, Надере, но, наверно, с этим вполне можно подождать, пока...
Илэйн положила ладонь на руку Дайлин.
– Ты и в самом деле не знаешь, Дайлин, и подождать с этим нельзя. Я отошлю всех и пойду с тобой, Надере.
Хранительница Мудрости отрицательно покачала головой.
– Дитя, готовое родиться, не будет ждать, пока отошлют людей. – Она качнула толстым плащом. – Я принесла его, чтобы оберечь твое тело от холода. Наверно, мне стоит оставить плащ и сказать Авиенде, что твоя стыдливость сильнее желания обрести сестру.
До Дайлин внезапно дошел смысл происходящего, и она тихо охнула. От возмущения Бергитте узы Стража чуть не завибрировали.
Оставался только один выход. А на самом деле – никакого. Илэйн отпустила соединение с остальными двумя женщинами и саидар. Но сияние, окружавшее Ринейле и Мерилилль, не погасло.
– Ты поможешь мне с пуговицами, Дайлин? – услышав свой ровный голос, Илэйн ощутила гордость. Она ведь ждала этого. Но не тогда, когда вокруг столько свидетелей! – грустно подумала она. И, повернувшись спиной к Таиму – чтобы не видеть хотя бы, как он смотрит на нее! – начала расстегивать крохотные пуговки на рукавах. – Дайлин, тебя не затруднит?.. Дайлин!
Дайлин спохватилась, принялась возиться с пуговицами на спине платья, но все равно двигалась как во сне и что-то потрясенно бормотала. Один из Аша’манов у дверей сдавленно хихикнул.
– Кругом! – рявкнул Таим, и у дверей глухо стукнули сапоги.
Илэйн не знала, отвернулся ли сам Таим – она прямо-таки ощущала на себе его взгляд, – но внезапно рядом оказались Бергитте и Мерилилль, и Рин, и Зайда, и даже Ринейле. Плечом к плечу они встали стеной между Илэйн и мужчинами, хмуро поглядывая на последних. Не слишком хороший заслон. Все женщины были ниже Илэйн, а Зайда и Мерилилль едва доходили ей до плеча.
Сосредоточься, велела себе Илэйн. Я спокойна. Я совершенно невозмутима. Я... Я раздеваюсь догола в комнате, где полно народу! Вот что я делаю! Девушка заторопилась, сбросила на пол платье и сорочку, скинула мягкие туфли и чулки. Кожа ее тут же покрылась пупырышками; но дрожала Илэйн, кажется, не от холода. И щеки у нее пылали тоже по какой-то другой причине.
– Безумие! – глухо проворчала Дайлин, подхватив сброшенную одежду. – Полное безумие!
– В чем дело? – прошептала Бергитте. – Мне пойти с тобой?
– Я должна идти одна, – прошептала в ответ Илэйн. – И не спорь!