— И мужики ваши сразу позарились?
— Нет, застрелил старого лося не наш, не деревенский. Пришлый.
Не переставая улыбаться, Шпакевич покачал головой:
— Однако же и хлопот у тебя, Родион!…
— А то не хлопоты?
— Я и говорю…
Шпакевичу не хотелось обижать Чубаря снисходительностью, но тем не менее и понять его он не мог — в нынешних обстоятельствах теперешние Чубаревы заботы скорей всего смахивали на чудачество.
«Конечно, — подумал Шпакевич, — послоняешься столько в одиночестве, не только зачудишь, но и…»
— А ваши тоже — отдай да отдай, — с непрошедшей обидой пожаловался Чубарь. — Мяса им, вишь, захотелось!
— Бойцов понимать надо, Родион, — вздохнул Шпакевич. — Кормиться в оккупации непросто.
— Да я ж толковал им — лосёнок!
— Ну да, ты так доказывал, что несёшь не телёнка, а лосёнка, что даже забыл растолковать незнакомым тебе людям, кто ты сам!…
— А они не очень-то интересовались. Как сразу кто-то крикнул «полицай», так и привели сюда «полицаем». Но доброе дело я все-таки сделаю.
— Какое?
— Да с лосёнком этим. Его сберечь надо. Войне же не вечно быть, а лосей тут нету. Во всяком случае, покуда я тут живу, никто их не видывал. Так пускай хоть теперь разведутся.
— Ну, до развода ещё далеко, — возразил Шпакевич. — Поку-у-уда этот малый вырастет. И вырастет ли ещё? А там, может, и пары не найдёт. Сам же говоришь, раньше в ваших лесах зверей таких не бывало.
— Но вот объявились же!
— Это ещё ничего не значит, что объявились. Не все такие одержимые, как ты. Небось мужики ваши, завалив лося, по ночам не угрызаются совестью? Словом, взвалил ты на себя, Родион, заботу. Не хочу сказать, что напрасную, только совсем не ко времени. Нынче людей не всегда жалеют, а ты — зверя. Как же нам с тобой-то быть?
— Ну, теперь просто, раз мы встретились, — рассудил Чубарь. — Это до сих пор я мог раздумывать, а теперь…
— Надо тебя к командиру. Кажется, он уже вернулся.
— Откуда?
— Об этом не всякому знать.
— А-а-а, — протянул Чубарь.
Шпакевич почувствовал, как тот при этом опешил, и уточнил:
— Так у нас принято. Да и вообще… в армии.
— Хорошо, показывай своему командиру. Но сначала вели, чтобы мне отдали мою винтовку.
— Какую винтовку?
— Говорю, мою.
— А она у тебя была? Сдаётся же, тогда, в Пеклине…
— Это я забыл тебе сказать. Мне полковой комиссар винтовку дал. Лейтенант тот, в Пеклине, забрал мою, а полковой комиссар новую дал. Говорит, без винтовки ворочаться домой нельзя. Ну, а ваши вот снова сегодня обезоружили. И обрадовались.
— У кого она теперь?
— У какого-то в синей шинели.
— Ясно, — понимающе сказал Шпакевич. — У Патоли. Тут у нас такое дело… в отряд приходят новые люди, без оружия. Добываем разными путями.