И, наверное, из-за того, что у имен есть какаято власть над нами, этот мальчик действительно был коротышкой: тощим, мелким и нервным. У него постоянно текло из носа, с самого рождения – и за десять лет ничего не изменилось. Когда садились обедать, близнецы отбирали у него еду, если она им нравилась, и подбрасывали свою, если не нравилась, и тогда его ругали за то, что он не доел.
Их отец не пропускал ни одного футбольного матча с участием близнецов и потом всегда покупал призовое мороженое тому, кто забил больше мячей, и утешительное – тому, кто забил меньше. Их мать говорила знакомым, что она журналист, хотя занималась всего лишь продажей подписки и рекламного места. Она вернулась на работу на полный день, когда близнецы научились сами заботиться о себе.
Другим детям в классе, где учился мальчик, нравились близнецы. В первом классе первые дветри недели его называли Дональдом, пока не прошел слух, что братья зовут его Коротышкой. Учителя вообще редко называли его по имени, хотя между собой иногда говорили о том, как жаль, что младший Ковай не такой храбрый, сообразительный и резвый, как его братья.
Коротышка не смог бы точно сказать, когда он первый раз решил убежать из дома и когда его робкие мечты превратились в реальные планы. К тому времени, когда он признался себе, что уходит, в большом пластиковом чемоданчике, который он прятал за гаражом, уже лежали три батончика «Марс», два «Милки Вэя», горсть орехов, маленький пакетик лакричных конфет, фонарик, несколько комиксов, нераспечатанная упаковка вяленого мяса и тридцать семь долларов, по большей части четвертаками. Ему не нравился вкус вяленого мяса, но он гдето прочел, что путешественники по несколько недель не ели ничего, кроме этого самого мяса, и именно в тот день, когда он положил пакет с вяленым мясом в чемоданчик, он осознал, что собирается убежать.
Он читал книги, газеты и журналы. Он знал, что если маленький ребенок уйдет из дома, ему могут встретиться плохие люди, которые сделают с ним чтото очень плохое, но еще он читал сказки и знал, что на свете есть добрые люди. Да, они существуют. Бок о бок с чудовищами.
Коротышка был тощеньким десятилетним мальчиком, с вечно сопливым носом и отсутствующим выражением лица. Если бы вам вдруг зачемто понадобилось выбрать его из толпы других мальчиков, вы бы наверняка ошиблись. Даже если бы он стоял совсем рядом, вы бы его не заметили. Вы бы на него и не взглянули, а если бы взглянули, то все равно прошли бы мимо.
Весь сентябрь он откладывал свой побег. А потом, както в пятницу, когда оба брата уселись на него (уселись – в буквальном смысле, причем тот, который сел ему на голову, пукнул и громко засмеялся), он со всей ясностью осознал, что, какие бы чудовища ни поджидали его в этом мире, хуже точно уже не будет. А скорее будет лучше.