– Но что они тебе сказали? Конкретно? Как отреагировали на твой рассказ?
– Подписку взяли. О невыезде.
– Зачем? – от удивления Лена остановилась. – То есть – почему?!
– Потому что я им рассказал эту чушь, – он сморщился в досаде. – И так некстати!
– Поэтому не поверили? Потому что некстати?
– О Господи! Да кто ж поверит-то?! С тем же успехом я мог бы спеть им арию Хозе из оперы Бизе. «Косит под психа», «испугался», «значит – виноват» – вот мой диагноз.
– И что теперь? – она остановила его, заглянула в глаза.
– Теперь? Теперь я хотел бы остаться один, Лена. Тебе за все спасибо. Иди-ка ты домой!
– К тебе? Домой?
– К себе домой, – он отвернулся. – Так обоим теперь будет лучше.
– Ты меня прогоняешь? – спросила она ошарашенно.
– Да, – он посмотрел ей в глаза. – Сейчас все рухнет, Лена. Ты уходи. Опасно оказаться под обломками. Банкеты кончились. А осень – налицо.
– За что ты меня так обижаешь, Николай? Так обижаешь, – в глазах ее вспыхнули слезы.
– Не обижаю. Я пытаюсь уберечь. И значит – оттолкнуть. Сил нету, Лена. За ночь вытекли. Так круто повернулось! Ну, просто гром небесный, мрак. Враз, в одночасье.
– Пойдем домой. К тебе, ко мне… Возьмем пару бутылок шампанского.
– Нет, Леночка. В том-то и дело, что эпоха шампанского для меня, видно, кончилась. Помнишь, я рассказывал тебе, что еще в детстве цыганка мне нагадала крупный перелом судьбы? Так вот он как раз приходится на эту осень. «Возможным станет все, и все станет невозможным». Я-то, грешным делом, втайне надеялся, ждал чего-то большого: «все станет возможным». Однако высокое положение сопряжено с большими личными ограничениями – и, значит, «все станет невозможным». Это я так себя тешил. А оказывается, все следовало понимать наоборот, как предсказание совершенно апокалиптическое. «Все станет невозможным» – это я в тюрьме, в узилище, на подписке. Ну, в общем, мера пресечения. А «все станет возможным» – это, значит, навешают мне, что только в голову им придет. Ну, как во времена золотые. Я когда уходил, когда, они остались обсуждать какие-то еще «новые» улики. Со старшим инспектором… уголовного розыска! Сон, страшный сон!
– А давай мы просто молча посидим, музыку послушаем, тебя отпустит, вот увидишь!
– Да ну какая тут к чертям музыка!
– Послушай меня, Коля… Ты упал духом, понимаешь? Я просто не узнаю тебя. Ну, подумаешь, тебя кто-то в чем-то обвинил?! Главное, что ты сам себя не считаешь виноватым. Правда все равно всплывет.
– Ага. Как же! Держи карман шире.
– Всплывет, уверяю тебя! Надо защищаться. А не сидеть сложа руки. Тебе нужно стать вот как Рембо, понимаешь?