Это Шеф уже знал. На этот раз, повысив голос, он адресовался к тому человеку в толпе, который обязательно должен был в ней находиться, к наблюдателю, оставленному, чтобы сообщить похитителям, как было воспринято письмо. Шеф заговорил на самом простом арабском, международном языке этого побережья.
– Я пойду к десятому мильному камню, если мне скажут, где он. Но не один! Я буду одним из тринадцати.
Скальдфинн стал переводить, а Шеф заметил, что у его локтя стоит Ханд.
– Кого ты возьмешь с собой? – спросил малыш-лекарь напряженным голосом.
Шеф обнял его.
– Тебя, дружище. Квикку и Озмода. Нам нужен Скальдфинн. Хагбарта и Торвина я оставлю командовать флотом. И Бранду тоже придется остаться, он слишком грузен для горных дорог. Но его и Квикку я попрошу подобрать моряков, которые лучше всех дерутся на топорах и стреляют из арбалетов.
Соломон тоже стоял возле него.
– Если вы готовы доверять мне, я тоже пойду. По крайней мере, я, кажется, понимаю, зачем они это сделали.
– Я рад, что хоть кто-то понимает, – ответил Шеф.
* * *
Они вышли из города утром следующего дня, когда небо посветлело от первых солнечных лучей и птицы на окрестных полях завели пронзительные песни. Что ж, по крайней мере, люди были сытые и отдохнувшие, даже сам Шеф, хотя за прошедшую ночь он почти не сомкнул глаз. Долгие недели плавания, во время которых бремя царствования волей-неволей свалилось с его плеч и можно было палец о палец не ударить, создали у Шефа запас жизненных сил, который еще оставался почти нетронутым.
Вслед за Шефом шли Соломон и Скальдфинн, а также Ханд, который едва ли произнес хоть слово с того момента, как узнал о похищении Свандис. За этой четверкой двигались девять остальных, из них пятеро – отборные английские арбалетчики. Их по праву возглавляли Квикка и Озмод. Осматривая перед выходом строй, Шеф с изумлением обнаружил среди отборных стрелков косоглазого Стеффи.
– Я сказал: лучших стрелков во флоте, – рявкнул он на Квикку. – А Стеффи – худший. Замени его другим.
Лицо Квикки приняло упрямо-непроницаемое выражение, к которому он прибегал, когда получал прямой приказ, который ему не нравился.
– Со Стеффи все в порядке, – пробормотал Квикка. – Он чертовски хотел пойти с тобой. Он просто так не отвяжется.
– Арбалетчик! Да он в коровий зад не попадет прикладом своего арбалета, – прорычал Шеф. Но на этом приказе больше не настаивал. Дружба – вещь взаимная.
Шефа больше порадовали отобранные Брандом дружинники: все четверо скандинавы – два датчанина, швед и норвежец, – все с длинным списком побед в поединках против таких же могучих великанов, как они сами. Норвежец был родичем самого Бранда. Глядя на него, Шеф отметил примесь крови марбендиллов, черты морских троллей – в надбровных дугах и строении зубов. Но промолчал. Стирр, так звали гиганта, уже убил в Англии двоих людей, насмехавшихся над тем, как он жует, и был оправдан. Командиром этой группы был один из датчан, его боевой опыт прослеживался по обилию ювелирных украшений и шрамам на руках. Шеф спросил его имя.