– Какая радостная встреча! – ухмыльнулся Верьян, поймав мой взгляд. – Привет, детка!
Я скривила лицо в гримасе, отдаленно напоминающей приветственную улыбку – мне было у кого поучиться.
– Соскучилась? – продолжил ломать комедию наемник.
– Сил нет как, ага. – Мрачности в моем взоре солидно прибавилось.
– Чего ж тогда обниматься не бежишь? – Наемник намеренно испытывал мое терпение.
Я поближе пододвинула к себе свои вещи. Верьян – тот еще кадр, доверять ему ценности – все равно что совать руку в горгулье гнездо! Авось, конечно, ущерба не будет, но это очень уж вряд ли.
– Ноги отнялись. Видимо, от радости великой.
Длинноносое лицо сморщилось, превратившись в маску притворной скорби.
– Спасаешь чужие шкуры, рискуя своей. А в ответ получаешь чернейшую неблагодарность!
Не в силах смотреть на язвившего наемника, я опустила взгляд на свои руки, чуть ли не по локоть заляпанные чужой кровью.
Тошно.
Хотелось остаться в одиночестве, без свидетелей выплакать свое горе. Всласть. Взахлеб. С воем и катаниями по полу. А вместо этого приходилось, скрипя зубами, лицезреть глумливую физиономию с паскудной улыбочкой.
– Может, прекратишь паясничать? – Мой голос прозвучал тихо и устало.
Попросили ветер не дуть, ага.
– Неужели так быстро надоело мое общество?
Негодование всколыхнулось где-то глубоко внутри и выплеснулось желчными словами:
– Гад ты, Илиш! – Плевок ему под ноги. – Да если бы я не запустила обратную трансформацию, ты сожрал бы Эону!
Я покосилась на бесчувственную девушку.
– Вот еще – есть целиком, – пожал плечами парень. – Выгрыз бы печень, и только.
Тошнота подкатила к горлу от понимания того, что Верьян не шутит.
– Как ты можешь так говорить, ведь она тебе нравится? – Беспросветность во взгляде и голосе. – И ты ей, между прочим, тоже…
Наемник отвернулся.
– Зря она это.
Зря. Все зря. А Кирина мертва…
Я сморгнула выступившие слезы и подумала, глядя на его длинноносый профиль, что действительно была рада его видеть. Ужасно. Но признание в этом у меня можно вырвать лишь пытками…
Хлопнула входная дверь, привлекая всеобщее внимание.
На пороге стоял невысокий коренастый мужчина. Кудрявые, некогда рыжие, а сейчас почти полностью седые волосы острижены не слишком коротко. Приветливо улыбающееся гладко выбритое лицо. В серо-зеленых глазах плескалась радость. Поверх рабочей одежды накинут длинный передник, испачканный в какой-то слизи, распространявшей острый уксусный запах.
– Верьян, мальчик мой, вернулся уже? – Мужчина довольно потирал здоровенные, несоразмерно росту, ручищи. – Знаешь ли, чрезвычайно рад тебя видеть. Просто чрезвычайно! И вас, любезная наша Императрица, тоже.