– А, маленькая машинка, – поздоровался Ахиллес. – Где твой господин, сын Дуэйна?
В течение целой секунды европеец переваривал услышанное.
– Хокенберри? – вымолвил он наконец. – Прежде всего никто из людей не является моим господином, как и сам я – не человек. А во-вторых, схолиаст решил наведаться на Олимп и выяснить намерения бессмертных. С минуты на минуту он должен вернуться.
Сын Пелея обнажил белые зубы в ухмылке:
– Отлично. Знание противника никогда не помешает.
– Не слишком-то оно помогло старине Долону, – проворчал Одиссей, который шел как раз между новыми союзниками.
За спинами предводителей расхохотался Диомед. Гектор нахмурился.
– Долон – лазутчик, посланный прошлой ночью в стан ахейцев, – прокомментировал Орфу. – Диомед с Одиссеем изловили шпиона, посулив жизнь и безопасность, вытянули из него все военные тайны, а затем отрубили голову. Полагаю, Лаэртид напомнил об этой истории, потому что не до конца доверяет Гектору, к тому же…
– Давай отложим это. – Манмут спохватился и поменял частоты. – Мне тут надо сосредоточиться.
– Что ты сказал? – рявкнул Приамид.
А он явно не в духе, подумалось моравеку. Хотя, конечно, герой еще не предал земле прах своей матери и сводной сестры, погибших при взрыве. Вот только известно ли ему об этих утратах? Возможно, у Гектора просто дурное настроение.
– Всего лишь вознес краткую молитву моим богам, – ответил европеец.
Одиссей опустился на одно колено и внимательно ощупал тело, руки, ноги, защитный покров пришельца.
– Остроумный механизм. Божество, создавшее тебя, должно быть подлинным мастером своего дела.
– Благодарю, – кивнул Манмут.
– По-моему, я читал эти слова у Самюэля Беккета, – усмехнулся иониец.
– Заткнись! – Моравек выругался. – Никак не запомню, когда переключаться.
– Все молится, – уважительно заметил сын Лаэрта, поднимаясь на ноги. – Как он там выразился? Мол, «я – вообще никто?» Я – Никто… Надо бы запомнить, пригодится.
– О, быстроногий Ахиллес, – изрек европеец на красивом греческом. – Позвольте узнать, что вы намерены делать?
– Еще раз вызовем богов на схватку. Честный поединок или рать на рать, как пожелают.
Манмут окинул взглядом изрядно поредевшие греческие войска; многие бойцы шагали вслед за командиром, истекая кровью. У горного хребта собирались остатки троянских сил – не более тысячи верных мечей.
– И это – ваша армия? – спросил моравек.
– Остальные присоединятся позже, – бросил Пелид. – Итак, маленькая машинка, встретишь Хокенберри Дуэйнида, передай, чтобы искал нас на поле брани, где-нибудь посередине.
Герои устремились дальше. Европеец едва успел увернуться из-под ног и тяжелых щитов ахейских предводителей.