– Что случилось? – прокричала Ханна. – Где мы?
Ей никто не ответил. Рев нарастал, как и зарево вокруг машины.
– У нас повреждения? – проорал девяностодевятилетний.
Обитатель Парижского Кратера мотнул головой: это вряд ли. Наверное, не следовало входить в атмосферу Земли на такой скорости. Однажды в детстве, несмотря на строгий запрет матери, Даэман скатился вниз по длинным перилам, после чего проехал по толстому ковру на голых локтях и коленях. Боль от ожогов заставила его запомнить урок на всю жизнь. Может, и здесь происходит что-то подобное?
Собиратель бабочек решил не делиться своей теорией с товарищами: в другое время он и сам бы ее высмеял.
– Сделай что-нибудь! – выкрикнул Харман сквозь шум и треск.
Волосы и бороды мужчин стояли дыбом из-за напряжения, пронизавшего воздух. Девушка, напротив, лишенная прекрасных локонов, озиралась вокруг, будто в кошмарном сне.
Не дожидаясь, пока его голос потонет в мощном гуле, Даэман проревел, обращаясь к виртуальной панели:
– Автопилот!
– Включить автопилот? – еле слышно переспросила машина.
Под защитным полем стало жарко; молодой коллекционер почуял недоброе.
– Да!!! Включить автопилот!
Силовое поле упало на людей и плотно вдавило их в ниши. Соньер перевернулся, и кормовые двигатели выстрелили такие мощные струи пламени, что зубы Даэмана едва не повылетали от свирепого перестука.
– Возвратиться к заложенному в программе маршруту? – поинтересовался искусственный разум невозмутимым тоном сумасшедшего экспериментатора, каким он отчасти и являлся.
– Да! – простонал горожанин; боль в руке вспыхнула с новой силой, а шею нещадно стиснуло возросшее давление. Еще чуть-чуть – и позвоночник с хрустом переломился бы.
– Вы уверены? – осведомилась автоматика.
– Уверен! – прорычал мужчина.
Выпустив несколько новых струй пламени, соньер поскакал, будто камешек по глади пруда, и вдруг непостижимым образом выровнял траекторию.
Даэман поднял голову.
Троица все еще летела на большой высоте: земной горизонт изгибался впереди голубой дугой, а горы выделялись на коричнево-зеленом ковре планеты лишь за счет белых вершин. Но воздух уже окружал машину.
Кузен Ады издал торжествующий вопль, сгреб Ханну в объятия, радостно воскликнул еще раз и погрозил небу кулаком.
Рука застыла на полпути.
– Чтоб мне провалиться!
– Что? – спросил Харман, по-прежнему голый, не считая бесполезного теперь респиратора, который болтался на шее. Затем девяностодевятилетний проследил за взглядом товарища. – А, черт!
Первые из тысяч обломков хрустального города, ускорителя частиц и самого астероида с гулом проносились в какой-то миле от соньера. Сияющие шары с десятимильными хвостами пламени и плазмы дождем сыпались с охваченных пламенем небес.