– Хочешь домой?
– Нет.
Еще час они наблюдали небесное представление.
Большая часть гостей, не найдя свободных дрожек или одноколки, убегала по дороге на своих двоих. И все же примерно семьдесят человек остались на зеленом склоне рядом с хозяйкой и учителем. Землю сотрясали новые удары, один беспощаднее другого. Окна на северном фасаде особняка давно уже полопались, усыпав газоны ливнем осколков.
– Я так рада за Ханну, – промолвила Ада. – Хоть она сейчас в безопасности, в лазарете…
Одиссей покосился на девушку и ничего не сказал.
На закате к ним подошел мужчина по имени Петир, чтобы сообщить невероятную весть.
– Сервиторы попадали.
– Что значит «попадали»? – удивилась Ада.
– Попадали, – повторил Петир. – На землю. Не работают. Сломались.
– Ерунда какая-то, – нахмурилась хозяйка. – Сервиторы не ломаются.
И хотя с заходом солнца зрелище стало еще живописнее, девушка повернулась к метеоритному дождю спиной и повела мужчин в особняк, осторожно переступая через битое стекло и обломки пластмассы.
Два робота валялись на полу в кухне. Еще один – наверху в спальне. Их динамики молчали, а маленькие ладони в белых перчатках бессильно качались на повисших плетьми манипуляторах. Команды, тычки и даже пинки не помогли привести их в чувство. Люди вышли обратно: во дворе недвижно лежала еще пара сервиторов.
– Они что, раньше не выходили из строя? – хмыкнул сын Лаэрта.
– Ни разу, – откликнулась Ада.
Ученики мало-помалу собирались вместе.
– Это и есть конец света? – произнесла девушка по имени Пеаэн, ни к кому конкретно не обращаясь.
Одиссей долго молчал и наконец ответил сквозь воздушный гул:
– Зависит от того, что именно падает. – Палец античного героя ткнул в орбитальные кольца, еле видные на фоне фейерверка. – Хорошо, если всего лишь ускорители частиц и прочая квантовая чепуха, это бы мы пережили. А вот если один из четырех больших астероидов, на которых жили «посты»… Вот тогда свету действительно конец. По крайней мере нашему свету.
– А что такое астероид? – перебил его любознательный Петир.
Лаэртид отмахнулся от неуместного вопроса.
– И когда мы узнаем точно? – вмешалась Ада.
Бородач вздохнул:
– Полагаю, не позже завтрашнего вечера. Подождем еще несколько часов.
– Никогда не думала, что мир может погибнуть, – призналась хозяйка Ардис-холла. – Тем более в огне.
– Скорее уж во льдах, – подтвердил Одиссей. И, заметив недоуменные взгляды собеседников, пробормотал: – Ядерная зима. Если астероид – можно даже просто приличный кусок льда – грохнется в океан или на сушу, поднимется такой ураган мусора, что за пару-другую часов атмосфера охладится до шестидесяти—семидесяти градусов по Фаренгейту. А то и сильнее. Небо заволокут черные тучи. Ливень перейдет в метель. Снег будет падать месяцы, годы, возможно, века. Планетарная теплица, с которой человечество сроднилось за последние полторы тысячи лет, превратится в гигантскую хоккейную площадку.