– Понятия не имею, что буду делать, если Мейв забеременеет. – Он вздохнул, потянулся к кружке с элем и залпом выпил ее до дна. – Ей-богу, не знаю.
– Мятежники наступают! – еще до рассвета послышался чей-то крик, за которым последовал, громкий стук в дверь Кирана. – Мятежники идут!
Киран мгновенно проснулся и вскочил с постели. Его сердце отчаянно забилось.
– Собери людей и разбуди лорда Белфорда. Я скоро спущусь! – крикнул Киран, надевая тунику и брюки.
В комнату, постучавшись, вошел Кольм:
– Лорд Белфорд уже на ногах, милорд.
– Все готово?
– Да, они закончили копать вчера утром.
– Хорошо. – Киран ободряюще улыбнулся юноше. – Сколько их?
– Человек пятьдесят или около того, милорд. Больше, чем предполагал Киран.
– Пошли еще пару пехотинцев, чтобы следить за их продвижением. А потом возвращайся и возьми под охрану лангморских женщин и малыша Джеральта. Собери их всех вместе.
Округлив глаза, Кольм опрометью бросился выполнять приказание.
Ругаясь себе под нос, Киран прошел во двор замка. Никогда раньше он не испытывал страха перед началом сражения.
Кольм стоял в холле с Бригиттой, которая была сейчас больше похожа на испуганное дитя, чем на юную расцветающую женщину. Джейна спокойно баюкала малыша.
Фиона стояла в дверях спальни и держала Мейв за руку. Мейв выглядела слабой и бледной.
Глядя на испуганные лица сестер, Киран хмурился. Неужели они боятся прихода мятежников? Почему? Ведь они сражаются за их общее дело.
Киран снова посмотрел на Мейв, ожидая найти в ее глазах признаки тревоги – хоть что-то, что могло бы дать ему надежду и вдохновить его на бой. Но он чувствовал только ее огромное внутреннее напряжение. И еще она была немного бледнее, чем обычно. Но Киран почему-то боялся за нее.
Он не был настолько глуп, чтобы ошибочно полагать, что она сможет когда-нибудь его полюбить. Но ему нужны ее улыбка и ее близость. Мейв завладела им, словно лихорадка, от которой он не может избавиться.
А последние три дня она почти не разговаривала с ним, ссылаясь на недомогание. Лежала в постели. Бригитта говорила, что Мейв тошнит и все время клонит в сон. Он попытался пойти к ней, но Джейна не пустила его, конечно же, по настоянию Мейв.
Киран вздохнул и спросил, внимательно глядя на жену:
– Вы хорошо себя чувствуете, Мейв?
Она отвела глаза.
– Ступайте и сражайтесь в бою.
От того, с какой горечью она это произнесла, Кирана охватило уныние. Что ему делать, если он противен собственной жене, а его сердце принадлежит ей одной? Наверное, именно его любовью к Мейв объясняется полное отсутствие интереса к красавице дочке лавочника. Как Киран мог докатиться до этого жалкого состояния?