– Так чего же ты рыдаешь, Елена? – напрямую спросил Энди, деликатность не была присуща ему. – Только не говори мне, что ты страдаешь по Вилли. Он прибежит к тебе, только позови, ты это прекрасно знаешь.
– Вилли? – девочка неприлично громко высморкалась и в замешательстве взглянула на Энди. – Вилли испытывает ко мне нежные чувства? – она отвела взгляд. – О, как мило с его стороны. Он восхитителен, правда, Энди? Он мне так нравится, к тому же он очень мил, как я уже говорила герцогу. Я даже когда-то думала, что испытываю к нему что-то, но теперь… – ее голос прервался очередным потоком слез и рыданий, – но теперь… мое сердце отдано другому!
Энди рухнул в соседнее кресло, вытянув свои по-птичьи худые ноги.
– Вот это да! Я прибыл в Лондон, готовый танцевать и веселиться, но все, что я действительно делаю, – протираю здесь штаны, наблюдая за метаниями Вилли, влюбленного в девочку, которая считает его довольно милым, но проливает слезы по кому-то другому! – Он собрался встать. – Ты меня извинишь? Я хочу найти Вилли и сообщить ему хорошие новости. Может, мы еще успеем нанять извозчика и посетим петушиные бои. О, кстати, оставь у себя мой платок. Не думаю, что захочу получить его назад.
Не успел он сделать и трех шагов, как усилившиеся рыдания Елены снова его остановили. Может, она обиделась на его фразу о носовом платке?
– О, какое несчастье! – воскликнул он, вспоминая рассказы своей матери о дамах в расстроенных чувствах, которые он был вынужден выслушивать, когда к ним прошлым летом приехала его кузина Лизи. – Как его имя? – покорно пробормотал он, снова усаживаясь в кресло. – И что я могу сделать, чтобы прекратить этот поток слез?
Трикси услышала Гарри еще до того, как увидела его. Раздраженный голос герцога настиг ее, когда девушка шла через холл в гостиную.
– Сто сорок фунтов за перчатки? За перчатки? В последний раз, тетя Эмилия, когда я видел девочек, у каждой было только по две руки. Из чего они сделаны, эти перчатки, – из кожи единорога?.. Нет, вы говорите? Это должно быть что-то из ряда вон выходящее, чтобы стоить сто сорок фунтов!
Трикси вошла в гостиную и увидела Гарри в вечернем костюме, раздраженно размахивающим счетами. Леди Эмилия, пристроившаяся на самом краешке канапе, вся сжалась и лихорадочно перебирала свой подол, она выглядела как маленький ребенок, ожидающий нагоняя от родителей.
– Нам неприлично скупиться, мой дорогой племянник, – произнесла леди Эмилия. Она постоянно поворачивала голову то в одну, то в другую сторону, наблюдая за Гарри, который напряженно вышагивал вокруг нее по ковру. – Поскольку ты выделил девочкам скудное приданое, Евгения и Елена должны привлекать женихов своей красотой и, соответственно, быть одетыми в лучшие наряды! Мы называем это красивой рамой для красивой картины.