Временами я упрекала себя в душе, что поколебалась в своем доверии к Курту, и обвиняла в этом Травяную ведьму.
Эта старуха первая бросила семя подозрительности в мою доверчивую душу. Я видела, как из этого семени вырастал скверный росток, но не имела сил вырвать его с корнем, не дав ему принести злых плодов. Но однажды мне самой пришлось сделать ужасное открытие. Это случилось около шести недель назад, — продолжала Гунда, немного помолчав и с трудом сдерживая слезы. — Я стояла у окна моей комнаты, наслаждаясь чудным солнечным днем и любуясь ярко освещенными полями, на которых работали жницы. В такое время ни один помещик не покидает своих имений, так как при уборке хлебов хозяйский глаз необходим. Однако Курт еще накануне вечером отправился в Ратенау, где будто бы его ожидал какой-то дедовой знакомый из Берлина. Курт при этом добавил, что ему придется, может быть, уехать с этим знакомым на некоторое время в Берлин. Пока я стояла у окна, согретая мягкими лучами осеннего солнца, в моей душе вдруг шевельнулось раскаяние в том, что за последнее время я так часто сомневалась в Курте; на меня напала мучительная тоска по нем, и мне неудержимо захотелось увидеть его, увидеть немедленно, сейчас же.
Не откладывая ни минуты, я пошла сама в конюшню и, объяснив кучеру, что хочу ехать кататься, приказала заложить в легкий экипаж самую быструю лошадь. Затем я быстро оделась и через десять минут уже летела по дороге в Ратенау в легком шарабане. Кучер привык к тому, что я, часто катаясь по этой дороге, имела привычку доехать до того места, где направо возвышалась маленькая ветряная мельница, и затем возвращаться домой. Он и на этот раз собирался сделать то же, но я приказала ему вести меня до Ратенау, чтобы сделать сюрприз господину. Час спустя я подъезжала к городу. Приказав кучеру заехать на первый попавшийся постоялый двор, я оставила там свой экипаж и пошла пешком. Наши лошади и упряжь были слишком всем известны, и муж мог узнать о моем приезде раньше, чем увидел бы меня, а мне хотелось во что бы то ни стало сделать ему сюрприз. Поэтому я пошла пешком кратчайшей дорогой до лучшей гостиницы в городе, где обыкновенно останавливался Курт. По возможности спокойно отворив дверь в роскошно убранную приемную залу и не найдя в ней никого, я присела к столу. Позвонив кельнеру, я приказала подать стакан воды с малиновым сиропом. Отпив несколько глотков, я позвала кельнера.
— Знаете вы майора фон Редвица? — спросила я его.
— Владельца замка Редвиц? Как же, очень хорошо знаю. Господин часто бывает у нас.