А мне кажется, что все художественные работы — все только
младость. Это в ответ на ваши увещания, которые мне лестны и приятны, поощряя меня к
младости. Иногда и отдаю дань желанию побаловаться. На днях был у нас доктор, живший у Сухотиных
>*, и много рассказывал про вас и освежил еще больше вашего письма мою большую симпатию к вам, что совсем не трудно.
Радуюсь на вашу бодрую, свойственную вам деятельную жизнь. Думаю, что, хотя и средства достижения у меня с вами различные, цель одна. И то хорошо.
Передайте мой привет вашей жене и не очень сетуйте на нее за ее мне очень приятный недостаток>*. Я на днях кончил и отослал небольшую статью «Обращение к духовенству», которая мне казалась нужна и которая вызовет против меня громы.
Прощайте, дружески жму вам руку.
Лев Толстой.
11 ноября 1902.
1902 г. Ноября 11. Ясная Поляна.
Горе мое, милая Танечка, что в этом присесте писания писем ответ на твое попал последним>*. Постараюсь все-таки не быть слишком insipide>*. Про внешние дела наши, верно, знаешь от мамá. Вчера получили твое письмо Саше. Саша живет хорошо, да и все мы, слава богу, не грешим или мало грешим недоброжелательством. Был Григорий Моисеевич>*, и я очень был рад услышать от него все хорошее про тебя. Боюсь радоваться и радуюсь. Интересно и хорошо он рассказывал про Лазарева и Дашкевича. Несомненно, что, как во времена декабристов, лучшие люди из дворян были там и были изъяты из обращения, так и теперь лучшие люди из этих self made men>* лучшие изъяты, а худшие, Боголеповы, Зверевы и т. п., царствуют и разносят свой яд в обществе. Вчера были М. Стахович и Вас. Маклаков. Миша Стахович очень подвинулся, кажется, что православие его уже болтается на нем, как отставшая шкура. Вчера он стал защищать земельную собственность, но скоро — искренно или неискренно, его дело — сдался. Я же чем больше думаю об этом, тем поразительней мне представляется аналогия этого шага — уничтожения земельной собственности — с крепостным правом. Многие теперь благодаря движению рабочих и, главное, хозяйственным комитетам>*, М. Стахович в том числе, думают, что наступает какой-то кризис. Я же и думаю и не думаю, главное, потому что все больше и больше убеждаюсь, что ненадежен для царствия божия взявшийся за плуг и оглядывающийся назад, то есть что кто пашет (прости самоуверенность), тот не может думать о последствиях, но твердо знает, что по мере его работы изменяется и самое дело, а как, в каких формах оно изменится, это надо предоставить богу. Вот, хотел не быть insipide и был им очень.