— Тише, маленькие бабуины! — приказал Аболи.
— Работорговцы! — завопил самый старший из детей, увидев белое лицо Хэла. — Нас захватили работорговцы!
— Они съедят нас! — заплакал самый маленький.
— Мы не работорговцы! — сказал Хэл. — И не причиним вам вреда.
Это заверение вызвало у мальчишек новый прилив ужаса.
— Это дьявол, который говорит на языке неба.
— Он понимает нас. Это дьявол-альбинос!
— Он сожрет нас, как предупреждала меня мама!
Аболи, держа старшего на вытянутой руке, посмотрел на него.
— Как тебя зовут, маленькая обезьяна?
— Посмотрите на его татуировки! — в смятении и страхе закричал мальчик. — Он татуирован, как Мономатапа, избранник небес.
— Великий Мамбо!
— Или дух Мономатапы, давно умершего.
— Я действительно великий вождь, — подтвердил Аболи. — А ты скажешь мне свое имя.
— Меня зовут Твети, о Мономатапа! Пощади меня, я еще маленький. Для твоих могучих челюстей я — на один укус.
— Отведи меня в вашу деревню, Твети, и я пощажу тебя и твоих братьев.
Немного погодя дети поверили, что их не съедят и не угонят в рабство, и смущенно улыбались попыткам Хэла наладить дружеское общение. А оттуда оказалось совсем недалеко до радостного смеха от сознания, что великий татуированный вождь и необычный белокожий избрали их своими провожатыми в деревню.
Гоня скот перед собой, они двинулись по тропе меж холмов и неожиданно вышли к маленькой деревне, окруженной обработанными полями, на которых росло просо. Хижины были в форме ульев и красиво покрыты травой, но все покинуты. Перед каждой хижиной на огне стояли глиняные горшки, в загонах были телята, повсюду валялось оружие, брошенное жителями деревни при бегстве.
Мальчишки стали выкрикивать, успокаивая:
— Выходите! Выходите и увидите! Великий Мамбо нашего племени ожил, чтобы побывать у нас!
Первой из высоких зарослей слоновьей травы робко показалась старуха. На ней была только грязная кожаная юбка, одна глазница пустая. Во рту единственный желтый зуб. Болтающиеся пустые груди свисали до живота, покрытого ритуальной татуировкой.
Она бросила взгляд на лицо Аболи и кинулась перед ним на землю. Подняла одну его ногу и поставила себе на голову.
— Великий Мономатапа, — завопила она, — ты избранник небес. Я бесполезное насекомое, навозный жук перед твоим величием.
Сначала поодиночке и парами, потом в большем числе другие жители деревни выходили из укрытий и собирались перед Аболи, чтобы продемонстрировать свое послушание и в знак почтения посыпать головы пылью и золой.
— Не позволяй лести вскружить тебе голову, о избранный, — по-английски сказал Аболи Хэл.