– Мадемуазель! Мадемуазель! Ну можно ли вот так исчезать? Всего час до свадьбы, а вы еще не одеты!
Матильда Лебрен, французская модистка, приглашенная из парижского дома мод Дусэ, спешила к Розе, выговаривая на ходу и умудряясь при этом не уронить зажатые в губах булавки.
– Матильда, только посмейте убавить хоть на сантиметр! – пригрозила Роза. – Еще чуть-чуть, и я задохнусь!
Это была правда. Под пышным нарядом из шелка и кружев, к которому еще оставалось приладить десятифутовый шлейф, на Розе был специальный корсет «Ройял Уорчестер», придававший талии особый изгиб, поверх корсета – лиф, сдавливающий диафрагму двойной застежкой и стянутый на спине шнурками; и это не считая двух нижних юбок. Как полагала Матильда Лебрен, выглядела она великолепно.
За годы работы в доме мод Матильде довелось одевать немало невест. Но даже самые благородные из них не шли в сравнение с этой восемнадцатилетней американкой. Длинные черные волосы Розы Джефферсон были уложены в высокую прическу с локонами и прядями – сложную конструкцию, державшуюся благодаря перламутровым заколкам. Летнее солнце покрыло ее щеки ярким румянцем, солнечный свет отражался и в ее огромных серых глазах, оттененных черными бровями и длинными, загнутыми вверх ресницами.
Глаза самого дьявола на ангельском личике, – подумала француженка. Эти глаза придавали Розе неповторимость. В зависимости от настроения Розы они либо искрились блеском и весельем, либо смотрели сердито и холодно. Испуская то нежные, то решительные, то упрямые взгляды, эти глаза постоянно светились трезвым умом и проницательностью.
Матильда Лебрен искренне сочувствовала жениху Розы. Каким бы искушенным и мудрым он ни был, эта девица еще доставит ему немало хлопот.
Терпеливо ожидая, пока модистка прикалывает последние булавки, Роза думала о своем будущем муже. С первого дня знакомства с Саймоном Толботом (это было пять лет назад, когда ей было тринадцать лет, а ему – тридцать) ей, еще подростку, стало ясно, что когда-нибудь она должна выйти за него замуж. Саймон, мужчина, своими руками создавший могущественную железнодорожную империю, изменившую облик промышленной Америки, казался ей очаровательным. Он был так изящен, обаятелен, а его галантность, типичная для выходца из южных штатов, заставляла трепетать девичье сердце. Розе казалось, что на ее пути к счастью есть лишь одно препятствие – жена Саймона.
Роза возненавидела Николь Толбот с первого взгляда. У Николь было все, чего она сама была лишена: самообладание, уверенность в себе и сдержанная элегантность, которая лишь выгодно подчеркивала блестящие достоинства. Поскольку Саймон был деловым партнером Иосафата Джефферсона, чета Толботов непременно появлялась на больших приемах, что давались в Дьюнскрэге дважды в год: в День Благодарения и в День памяти павших в войнах. Пользуясь этой возможностью, Роза старалась изучать Николь: ее походку, манеру говорить, изящно держать чашку чая или чуть вскидывать голову перед тем, как рассмеяться. Однажды Николь заметила, как Роза тайком подражает ей, и расхохоталась.