Совокупность всех этих неизбежных и случайных встреч образовывало информационную сеть, воздействие которой Пропащий ощущал теперь постоянно и постепенно научился в нее включаться.
Внешне Капитан оказался несколько иным, чем представлял его себе Пропащий. Ему было около тридцати пяти лет и телосложения он был не то, что бы мальчишеского, но довольно компактного, хоть и крепкого. Из среды всех прочих людей его выделяло необычайное внешнее спокойствие и довольно редкое сочетание давно забытого благородства и простоты, выражавшееся как в манере говорить, так и держать себя. В разговоре он предпочитал больше слушать, чем говорить. Но особенно Пропащего поразили его глаза: в определенные моменты в глубине их чувствовалась бездна, но не пустая, а наполненная тем, что недоступно для понимания простых смертных, а значит и самого Капитана тоже.
Леннон с Пропащим наткнулись на него тут же, как только сели в поезд, идущий от солнца к городу трех направлений. Он сидел один в купе общего вагона, задумчиво смотрел в окно и пил чай из традиционного железнодорожного стакана с подстаканником.
«Здравствуйте, Капитан,» — Леннон снял с плеча сумку и уселся напротив него. Пропащий пристроился рядом.
Капитан взглянул на них. Глаза его повеселели.
«Здравствуй Леннон. Ты, я вижу, не один в этот раз. Здравствуйте.
Я рад, что ты меня нашел. Чаю хотите?»
«Можно».
Капитан поднялся и вышел, но вскоре вернулся, неся два таких же, как у него, стакана с крепким горячим чаем.
«Вовремя вы. Я как раз хотел остановиться где-нибудь. Как у тебя дела, Леннон? Я слышал, ты был на Севере.»
«Был. Даже подумывал там остаться».
«Ну и почему же не остался?»
«Вам ли об этом спрашивать, Капитан?»
«И то верно».
И они молча, даже несколько ритуально принялись за чай. Потом они продолжили беседу, говоря порой о чем-то, чего Пропащий не понимал. Почти до вечера он не проронил ни слова. Он боялся говорить, дабы не нарушить эту тонкую «игру в бисер», которую вели, общаясь между собой Капитан и Леннон.
«Я вижу, тебе не совсем хорошо,» — подметил Капитан, когда за окнами вагона в очередной раз за этот день, как показалось Пропащему, начало смеркаться. «Теряешь опору?»
«Да, Капитан».
«Мы можем пока двигаться вместе. Ты как на это смотришь?»
«Я как раз хотел попросить вас об этом».
«Переберемся на центральную ветку и двинемся к югу. Ты ведь хотел найти Художника?»
«Да».
«Вот и хорошо. Доберемся до тех краев, а там посмотрим».
Пропащему жутко хотелось узнать, что же такого имеет Капитан, чем невидимым он обладает, что бы чувствовать себя настолько спокойным и уверенным, несмотря на всю шаткость его социального положения и неустроенность существования. Однако он осмелился спросить об этом многим позже, когда, освоившись, он мог уже свободно общаться с Капитаном.